• Приглашаем посетить наш сайт
    Бунин (bunin-lit.ru)
  • Цейтлин. И. А. Гончаров. Глава 12. Часть 1.

    Введение: 1 2 3 Прим.
    Глава 1: 1 2 3 4 5 6 7 8 Прим.
    Глава 2: 1 2 3 4 5 6 7 Прим.
    Глава 3: 1 2 3 4 5 6 Прим.
    Глава 4: 1 2 3 4 5 6 Прим.
    Глава 5: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Прим.
    Глава 6: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Прим.
    Глава 7: 1 2 3 4 5 6 7 Прим.
    Глава 8: 1 2 3 4 5 6 Прим.
    Глава 9: 1 2 3 4 Прим.
    Глава 10: 1 2 3 4 5 Прим.
    Глава 11: 1 2 3 4 Прим.
    Глава 12: 1 2 3 Прим.

    Глава двенадцатая

    ОБРАЗЫ ГОНЧАРОВА
    В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ ЛЕНИНА

    1

    Владимир Ильич Ленин высоко ценил Гончарова, в котором видел одного из корифеев классической русской прозы. Истолкование Лениным гончаровских образов в громадной мере помогает оценке творческого наследия Гончарова с позиций нашей современности.

    А. В. Луначарский в своих воспоминаниях свидетельствует, что во время своей беседы со студентами Вхутемаса Владимир Ильич говорил им: «Стихи Пушкина люблю, Гончарова люблю, а левых поэтов не понимаю, и читать не хочу, скучно, некогда»1. Не случайно, быть может, вслед за Пушкиным Ленин называет здесь именно Гончарова.

    «Обломова». Мы не найдем у Ленина цитат из «Обыкновенной истории», «Обрыва», «Фрегата Паллада». Зато образы «Обломова» часто приходили Ленину на память, занимая среди цитат Ленина в количественном отношении третье место после «Мертвых душ» и «Горя от ума».

    Впервые Владимир Ильич обратился к Гончарову уже в своем письме к сестре Анне Ильиничне из петербургского дома предварительного заключения от 12 января 1896 г.: «Хлеба я ем очень мало, стараюсь соблюдать некоторую диэту, — а ты принесла такое необъятное количество, что его хватит, я думаю, чуть не на неделю, и он достигнет, вероятно, не меньшей крепости, чем воскресный пирог достигал в Обломовке»2. В этом шутливом упоминании о крепости воскресного пирога, несомненно, содержался намек на следующие строки «Сна Обломова»: «Пекли исполинский пирог, который сами господа ели еще на другой день; на третий и четвертый день остатки поступали в девичью; пирог доживал до пятницы, так что один совсем черствый конец, без всякой начинки, доставался, в виде особой милости, Антипу, который, перекрестясь, с треском неустрашимо разрушал эту любопытную окаменелость, наслаждаясь более сознанием, что это господский пирог, нежели самым пирогом...» (II, 144).

    Цитата эта обладает большой выразительностью. Она свидетельствует о том, что Ленин хорошо знал «Обломова», ценил реалистическую выразительность его бытовых описаний и теплый гончаровский юмор.

    «Обломов с упреком поглядел на него, покачал головой и вздохнул, а Захар равнодушно поглядел в окно и тоже вздохнул. Барин, кажется, думал: «Ну, брат, ты еще больше Обломов, нежели я сам», а Захар чуть ли не подумал: «Врешь! Ты только мастер говорить мудреные, да жалкие слова, а до пыли и до паутины тебе и дела нет»» (II, 13). Однако в других случаях Захара раздражала эта манера его барина: «Мастер жалкие-то слова говорить: так по сердцу точно ножом и режет...» (там же, 120).

    «жалкие слова» вошло в число наиболее употребительных литературных цитат Ленина, который пользовался им в определенном политическом значении. Те, кто употребляют «жалкие слова», чаще всего стремятся предотвратить историческую закономерность чисто словесными увертками, замазать действительность жалобами или увещаниями. «Жалкие слова» противников, — подчеркивает Ленин, — не смогут заставить большевиков ни на шаг изменить избранную ими правильную линию поведения и свидетельствуют только о бессилии противника3.

    Еще чаще Ленин обращался к образу Обломова, этому помещику-байбаку, характеризуя им некоторые существенные стороны русской действительности.

    В трактовке Ленина Обломов это прежде всего помещик-крепостник, живущий в условиях патриархального хозяйства. «Даже отработочная система, — которая прежде обеспечивала Обломову верный доход без всякого риска с его стороны, без всякой затраты капитала, без всяких изменений в исконной рутине производства, оказалась теперь не в силах спасти его от конкуренции американского фермера»4. «... новая организация хозяйства требует и от хозяина предприимчивости, знания людей и уменья обращаться с ними, знания работы и ее меры, знакомства с технической и коммерческой стороной земледелия, — т. е. таких качеств, которых не было и быть не могло у Обломовых крепостной или кабальной деревни»5. В этих двух цитатах из книги «Развитие капитализма в России» прекрасно характеризуется классический облик Обломова — типического представителя старой, крепостнической России.

    «Именно... благодаря громадному распространению в народных массах религиозных «заблуждений» «спят спокойно» и Стаховичи, и Обломовы, и все наши капиталисты, живущие трудом этих масс, да и сами «Моск. вед.»»6. Литературный образ поставлен здесь рядом с реальными людьми начала XX в., рядом с реакционной газетой. Все они объединены общим стремлением к безмятежному растительному существованию, вдали от неприятных для них социальных потрясений. Большевики борются за отмену «тех учреждений, которые задерживают преобразование патриархальной, застывшей в своей неподвижности, забитости и оброшенности обломовки...»7. В этой цитате прекрасно охарактеризована психологическая атмосфера родовой усадьбы Обломова8. Владимир Ильич пишет «обломовка» с маленькой буквы, тем самым подчеркивая ее типичность.

    Однако Ленин не заключает Обломова в узкие границы крепостнической экономики или психологии. Он неоднократно говорит об «обломовщине» в среде мелкой буржуазии и защищающих ее интересы политических партиях. Он пишет о меньшевиках: «Людям, привыкшим к свободному халату и туфлям9 «процесса» идейной борьбы»10. И позднее: «Наши фразы о необходимости сознать ошибки «миролюбивой» кадетской Думы, о необходимости сделать шаг дальше, — останутся пустыми фразами, если мы сами не сделаем шага дальше против обывательской, обломовской идеи: «блок всех левых партий»»11«Обломовщина» здесь — это стремление к безмятежному покою, это обывательские мечты о всеобщем согласии, это, наконец, наивные иллюзии. «Какое позорное зрелище! — скажет демократ из лучших народников. Какое поучительное зрелище! — добавим мы. Как оно отрезвляет тех, кто сентиментально смотрел на вопросы демократии, как оно закаляет все живое и сильное среди демократии, беспощадно отметая гнилые, барски-обломовские иллюзии!»12.

    «обломовщины» и после Октября. В эту пору начала социалистического строительства с особенной досадой и возмущением ощущались пережитки старой российской отсталости. Такова жизнь, в «крестьянских захолустьях», отделенных от города «десятками верст бездорожья»: «Разве не преобладает везде в этих местах... патриархальщина, обломовщина, полудикость?»13.

    Наряду с этими пережитками обломовской лени в быту Владимир Ильич подчеркивал вред «обломовщины» как пережитка старой психологии. В своей записке наркому почты и телеграфа Ленин пишет: «Я очень боюсь, что это дело опять «заснуло» (по проклятой привычке российских Обломовых усыплять всех, все и вся)»14. Перед лицом грандиозных задач социалистического строительства Ленин указывал на необходимость создать работника нового типа, человека, который был бы свободен от каких бы то ни было черт лени, безответственности, разгильдяйства, которые он объединял в едином слове «обломовщина». В плане речи «Новая экономическая политика и задачи политпросветов» Ленин формулировал «четыре заповеди» и между ними такую: «Не мудрствуй лукаво, не важничай коммунизмом, не прикрывай великими словами халатности, безделья, обломовщины, отсталости...»15«Обломовщина» в этом новом своем значении объявлена была Лениным злейшим врагом социалистического строительства.

    В докладе «О международном и внутреннем положении Советской республики», сделанном 6 марта 1922 г., Ленин исчерпывающе объяснил живучесть этого явления, питающегося бюрократическим отношением к труду. «Мы, действительно, находимся в положении людей (и надо сказать, что положение это очень, глупое), которые все заседают, составляют комиссии, составляют планы — до бесконечности. Был такой тип русской жизни — Обломов. Он все лежал на кровати и составлял планы. С тех пор прошло много времени. Россия проделала три революции, а все же Обломовы остались, так как Обломов был не только помещик, а и крестьянин, и не только крестьянин, а и интеллигент, и не только интеллигент, а и рабочий и коммунист. Достаточно посмотреть на нас, как мы заседаем, как мы работаем в комиссиях, чтобы сказать, что старый Обломов остался, и надо его долго мыть, чистить, трепать и драть, чтобы какой-нибудь толк вышел»16.

    Враги народа использовали образ Обломова для гнуснейшей клеветы на русский народ, в течение многих веков героически сражавшийся со своими угнетателями, народ, на протяжении короткого исторического срока осуществивший три революции. Этот народ, конечно, никогда не имел в своем национальном характере черт «обломовщины». Сна существовала в феодально-крепостнической России, а отчасти и позднее в дооктябрьскую пору, как явление помещичьего, а в известной мере буржуазного и мещанского паразитизма. Великая Октябрьская социалистическая революция, уничтожившая помещичий класс, тем самым обрекла на вымирание и эту паразитическую психологию. Однако с остатками этой психологии пришлось бороться. Послеоктябрьские высказывания Ленина об «обломовщине» относятся к тем годам, когда «разрушался, ломался старый, буржуазный государственный аппарат», а на его месте создавался «новый аппарат советского государства»17 «в стране преобладали мелкобуржуазные элементы в хозяйстве»18. Партия большевиков «повела энергичную борьбу с расхлябанностью в производстве, с отсутствием трудовой дисциплины в промышленности»19. В этих условиях образ «обломовщины» стал синонимом организационного разгильдяйства, заседательской суетни, часто подменяющей собой живое дело, беспечности и прочих пережитков старого бюрократического строя.

    Именно в этом точном и исторически ограниченном смысле и употреблял этот образ Ленин. Для того чтобы победоносно и быстро двигаться вперед, нужно со всей энергией взяться за полное искоренение пережитков этой болезни. «От этого врага мы должны очиститься и через всех сознательных рабочих и крестьян мы до него доберемся. Против этого врага и против этой бестолковщины и обломовщины вся беспартийная рабоче-крестьянская масса пойдет поголовно за передовым отрядом коммунистической партии. На этот счет никаких колебаний быть не может»20.

    В раскрытии социального смысла «обломовщины» Ленин опирался не только на романиста Гончарова, но и на лучшего истолкователя социального смысла «Обломова», Добролюбова. Перекличка Ленина с автором статьи «Что такое обломовщина?» обнаруживается при сравнении его речи с тем замечательным пассажем добролюбовской статьи, где говорилось о типичности гончаровского образа.

    Введение: 1 2 3 Прим.
    Глава 1: 1 2 3 4 5 6 7 8 Прим.
    Глава 2: 1 2 3 4 5 6 7 Прим.
    1 2 3 4 5 6 Прим.
    Глава 4: 1 2 3 4 5 6 Прим.
    Глава 5: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Прим.
    Глава 6: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Прим.
    Глава 7: 1 2 3 4 5 6 7 Прим.
    1 2 3 4 5 6 Прим.
    Глава 9: 1 2 3 4 Прим.
    1 2 3 4 5 Прим.
    Глава 11: 1 2 3 4 Прим.
    Глава 12: 1 2 3 Прим.