|
Глава вторая
«ОБЫКНОВЕННАЯ ИСТОРИЯ»
1
Роман «Обыкновенная история» — первое произведение Гончарова, которое он признал достойным печати. Этот роман был написан уже тогда, когда Гончаров вступил в зрелый период жизни. В начале 1840-х годов это внутренне уравновешенная, духовно оформившаяся личность, «человек взрослый, совершеннолетний», как скажет о нем вскоре после их знакомства Белинский1. Духовная зрелость Гончарова во всей полноте отразилась в его первом романе.
Тема «Обыкновенной истории» постепенно созревала в творческом сознании ее автора. Тот процесс духовного перерождения романтика, который находился в центре внимания Гончарова, представлял собою в первую очередь факт его личного развития. На автобиографическую подоснову «Обыкновенной истории» указывал позднее сам романист: «Когда я писал «Обыкновенную историю», я, конечно, имел в виду и себя, и многих подобных мне...» (VIII, 212). В том же духе Гончаров высказывался и в своем письме к С. А. Никитенко от 16 августа 1862 г.: «...я основываюсь на опыте; со мною то же бывало, и я, бывало, подобно бабушкам, терялся в мечтаниях, тогда как натура моя говорила мне: делай, работай, думай. А я лез на стену, глядел на луну — и если б был не так толст, то, пожалуй, и плакал бы, а чего доброго и свихнулся бы. Но страстишка к жизненным наслаждениям и отчасти сметливость спасли меня»2. Это любопытнейшее признание свидетельствует о том, что Гончаров сам пережил подобный душевный кризис. Не чуждый в ранние годы жизни сентиментальности и романтики, он, как и Александр Адуев, постепенно превращался в трезвого и деловитого человека.
«Обыкновенной истории» нисколько не мешала тому, что романист опирался в изображении среды на конкретных лиц, с которыми он сталкивался и которых наблюдал в 30—40-е годы. Мать Гончарова дала ему немало черт для Анны Павловны Адуевой. Преданных слуг, Никиту и Софью, Гончаров «поразительно верно» изобразил под именами Евсея и Аграфены3. Особенно значительную роль реальные прототипы сыграли в изображении центральных образов и конфликтов романа. По утверждению А. Старчевского, «героем для повести Гончарова послужил его покойный начальник Владимир Андреевич Солоницын и Андрей Парфенович Заблоцкий-Десятовский, брат которого, Михаил Парфенович, бывший с нами в университете и знакомый Ивана Александровича, близко познакомил автора с этой личностью. Из двух героев, положительных и черствых, притом не последних эгоистов, мечтавших только о том, как бы выйти в люди, составить капиталец, сделать хорошую партию, Иван Александрович выкроил своего главного героя. Племянничек с желтыми цветами составлен из Солика (племянника Владимира Андреевича Солоницына — Владимира Аполлоновича Солоницына) и Михаила Парфеновича Заблоцкого-Десятовского...»4 в соответствии с его творческим замыслом. К тому же петербургская жизнь начала 40-х годов, пора интенсивного развития капиталистических отношений и связанной с этим ломки дворянской патриархальности, изобиловала такими людьми, как Адуевы.
Роман «Обыкновенная история» написан был Гончаровым сравнительно быстро, без той медлительности и сомнений, которые так характерны были для него впоследствии, во время работы над «Обломовым» и «Обрывом». «Роман задуман был в 1844 году, писался в 1845, и в 1846 мне оставалось дописать несколько глав», — вспоминал Гончаров впоследствии (НИ, 7). Повидимому, уже в 1845 г. «Обыкновенная история» читалась Гончаровым в салоне Майковых, и автор романа внес в свой текст некоторые изменения, сообразно с указаниями Валериана Майкова5. Затем рукопись «Обыкновенной истории» в течение довольно долгого времени находилась у М. А. Языкова, который должен был, по просьбе Гончарова, передать ее Белинскому, но не делал этого, считая роман малозначительным. Положение спас Некрасов, который взял эту рукопись у Языкова и вручил ее Белинскому6 г. Гончаров читал первую часть «Обыкновенной истории» в кружке Белинского; великий критик слушал Гончарова «все с более и более возраставшим участием и любопытством»7. «Белинский, месяца три по прочтении, — вспоминает Гончаров, — при всяком свидании осыпал меня горячими похвалами, пророчил мне много хорошего в будущем» (НИ, 7). Горячие похвалы Белинского принесли роману шумную известность еще до того, как он был напечатан. 1 апреля 1846 г. Ф. М. Достоевский писал своему брату Михаилу: «Явилась целая тьма новых писателей. Иные мои соперники. Из них особенно замечателен Герцен (Искандер) и Гончаров. Первый печатался, второй начинающий и не печатавшийся нигде. Их ужасно хвалят»8.
Убедившись в том, что «Обыкновенная история» представляет собою замечательное произведение, Белинский предложил Гончарову отдать этот роман в альманах «Левиафан», который Белинский предполагал издать в 1846 г. 14 мая 1846 г. Белинский писал жене: «Скажи Маслову, что Некрасов будет в Питере в половине июля, и попроси его вложенное здесь письмо доставить по адресу хоть через Майковых, если он не знает, где живет Гончаров»9. Надо думать, что в этом письме Белинского речь шла об «Обыкновенной истории» для «Левиафана». В конце июня — уже после отъезда Белинского на юг — Некрасов разговаривал на эту тему с Гончаровым, но без всякого успеха10. Осенью мысль об издании альманаха окончательно отпала, и «Обыкновенная история» была куплена Некрасовым и Панаевым для «Современника». «Мы объяснили Гончарову дело о журнале, — писал Некрасов Белинскому, — он сказал, что Краевский ему дает по 200 рублей за лист; мы предложили ему эти же деньги, и роман этот будет у нас. Другую его повесть я тоже купил у него»11.
г. Гончаров, по свидетельству И. И. Панаева, «сияет, читая свои корректуры, и дрожит от восторга, стараясь в то же время прикинуться совершенно равнодушным»12. «Обыкновенная история» появилась в третьей и в четвертой (мартовской и апрельской) книгах журнала «Современник». В 1848 г. роман Гончарова был выпущен в свет отдельным изданием13.
|