• Приглашаем посетить наш сайт
    Дружинин (druzhinin.lit-info.ru)
  • Гончаров — И. И. Льховскому, 15/27 июля 1857.

    Гончаров И. А. Письмо к И. И. Льховскому, 15/27 июля 1857. Мариенбад // Литературный архив. — Л.: Изд-во АН СССР, 1951. — Т. III. — С. 111—116.


    3

    15/27 Июля 1857.
    Мариенбад.

    На силу-то дождался от Вас письма, любезнейший Иван Иванович: судя потому, как оно коротко и голо, я догадываюсь, что с вами делается. Но это во мне глубокомысленного смеха производит, а скорей таковую же печаль. Я думал, что подобные безобразные проявления страсти, каково ваше, на мне и кончились т: е: на современном мне поколении и воспитании, и что при анализе она невозможна. Вы согласились, что вы — дон-кихот: а рассмотрели ли, определили ли вы, какой вы — грубый эгоист в этом деле? Вас трое: она, вы и он — ее роль лучше всех, выгоднее: она страстно любит одного и любима другим; он не —любит и любим — ему хуже всех. Вдруг пристаете вы, гремите проклятием против так называемого «падения» и падаете сами с нею по девяти раз в сутки. Что это такое! Он ее бьет, говорите вы: да и вы кажется обращаетесь с ней (относительно, сколько допускает ваше воспитание) так же грубо, Вы даже замахнулись на нее или толкнули ногой... От чего же это? Что же это все значит? Мне это все напоминает анекдот, рассказанный Пушкиным в его статье об американцах,1 что один дикий вошел в шалаш, увидал, что двое других диких дерутся между собой: не вникнув в причину ссоры, он бросился в драку и откусил одному нос, а другой откусил ему... Ах, дай бог, мне застать вас с носом! Желаю даже, чт<бы> вам скорей натянули нос... и т. д. (следует множество языковских каламбуров).

    Зачем Глазунова2 прикащик приходит в недоумение по поводу моего текста: вот забота! пусть недоумевает лучше по поводу типографских ошибок. Велите оставить Фаддеева в покое: ведь в начале письма сказано, что оно написано после всех других, следоват<ельно> и Фаддеев был на сцене.3 Жаль, что они возятся со шрифтом и не послушались меня: у меня не меньше их смысла и вкуса. Жаль также, что Вы хотите посылать корректуры к Ефрему Ефрем<овичу>: не хотелось бы мне этого по разным причинам, между прочим и потому, что едва ли это было бы не бесполезно: дело для него совсем новое. Притом вы говорите, что Глазунов хочет взять еще корректора; тогда бы вам оставалось только пробегать листы слегка. Из этого я заключаю, что драма в ходу... Если это так, делайте, как вздумаете т: е: если вам вовсе нельзя прочитывать ни разу, то конечно лучше в таком случае посылать к Барышову. О предисловии вы не пишете ничего: я опять вывожу заключение... Не забудьте по крайней мере, если не будет его, дать вместо предисловия мою выноску, напечатанную при Ликейских островах.4

    Вот кажется о деле все. О другом 1 лет, а сильно занят Ольгой Ильинской (только не графиней).5 Едва выпью свои три кружки и избегаю весь Мариенбад с 6 до 9 часов, едва мимоходом напьюсь чаю, как беру сигару — и к ней: сижу в ее комнате, иду в парк, забираюсь в уединенные аллеи, не надышусь, не нагляжусь. У меня есть соперник: он хотя и моложе меня, но неповоротливее и я надеюсь их скоро развести. Тогда уеду с ней во Франкфурт, потом в Швейцарию, или прямо в Париж, не знаю: все будет зависеть, от того, овладею я ею, или нет. Если овладею, то в одно время приедем и в Петербург и вы увидите ее и решите, стоит ли она того страстного внимания, с каким я вожусь с ней, или это так бесцветная, бледная женщина, которая сияет лучами только для моих влюбленных глаз? Тогда, может быть, и я разочаруюсь и кину ее. Но теперь, теперь волнение мое доходит до бешенства: так и в молодости не было со мной. Я едва могу сидеть на месте, меряю комнату большими шагами, голова кипит: я бы даже, кажется, мог сочинить что-нибудь, еслиб не запрещали доктора. Волнения вредны, а я волнуюсь, но это surcroît2 волнения происходит от свойства здешних вод. Я не знал этого и тревожился: доктор растолковал мне и сказал, чтоб я успокоился, что он знает, сколько давать мне пить воды и больше трех кружек не дает. Вы покачаете головой и опять глубокомысленно засмеетесь; может быть даже пожалеете: не жалейте, я счастлив — от девяти часов до трех — чего же больше. Женщина эта — мое ж создание, писанное конечно, — ну, теперь угадали, недогадливые, что я сижу за пером? А там пусть — будет — что будет или advienne ce qui pourra3 в переводе.4 В три часа я беру ванну из минеральных вод для укрепления печени и расслабляемого водою желудка, потом обедаю и иду гулять — один или с другой женщиной, — тоже русской, очень любезной,5 и осторожной, что лишнего слова не скажет. По моей способности к ходьбе, мне мало Мариенбада и я сегодня ушел в лес, зашел бог знает куда и раскаялся, потому что вдруг ворочаться сделалось лень, а надо было итти верст пять по жаре. — Здесь все тихо, только доктора задорно спорят, и изустно, и печатно, о том, от чего больные от Мариенбадской воды испражняются зеленым веществом: одни говорят, что это желчь, другие, что — натр, землянистые начала и т. д. словом, здесь г… возбуждает идеи, и даже страсти. А в самом деле зеленое.

    От чего моя телеграфическая депеша возбудила в вас смех, да еще глубокомысленный? не перехитрили ли вы? дело просто: в тогдашней тревоге моей мне не хотелось тогда подбавлять масла к огню, просто хотелось, чтоб дело улеглось поскорее, а отсылка портрета могла возбудить какой-нибудь новый вопрос, повести к новым соображениям и намерениям. Я же хотел предоставить все времени, четырехмесячному сроку... Вот и все. Это вовсе неглубокомысленно.

    Что вы мне не скажете ничего о наших общих друзьях? Прочитали ли они мои письма, или им не до того? Да я и писал больше для себя. Тогда еще для меня все пусто было, я праздно и уныло проводил время, теперь, теперь другие дела: день мой полон, ночь покойна (я не считаю волнение за беспокойство: я не помню себя без волнения).

    мысль, если понравится где-нибудь на Рейне, в уголке, остаться там и пробыть до Сентября; но это все будет зависеть от Ольги Сергеевны и ее неуклюжего спутника. До свидания. Недавно я послал вам еще письмо отсюда. Если6 Иван Сергеич6 воротится, как слышно, прежде меня, не забудьте дать ему прочесть мое письмо к нему: может быть оно хоть немножко оживит его.

    Ай, ай: 10 часов — спать пора, опоздал: здесь ложатся в 9.

    Ваш Гончаров.

    7 седьмого Августа и взять расписку.

    Примечания
    (сноски, выделенные жирным шрифтом)

    1 «Джон Теннер», напечатанную в «Современнике» (1836, кн. III), где, действительно, приведен этот рассказ из «Записок» Дж. Теннера. Пушкин замечает по этому поводу, что «Джон Теннер описал одну ссору, где ужасное и смешное странным образом перемешаны между собою». (Пушкин. Полн. собр. соч., т. XII, Изд. АН СССР, 1949, стр. 117).

    2 Первое отдельное издание «Фрегата Паллады» выпущено было в свет А. И. Глазуновым.

    3 «Паллада», о котором много рассказано в путевых очерках. Гончаров имеет в виду то письмо (без нумерации, стр. 1—46), которым открывается отдельное издание его книги (оно озаглавлено: «От Кронштадта до мыса Лизарда» и имеет дату: июнь 1854 г.; первоначально напечатано в «Русском вестнике», 1856, кн. 21); в частности, Гончаров имеет в виду фразу, которая, очевидно, и привела в смущение корректора: «Это был Фаддеев, с которым я уже давно познакомил вас» («Фрегат Паллада», т. I, СПб., 1858, стр. 22).

    4 Предпосланное первому отдельному изданию «Фрегата Паллады» «Предисловие от издателя» (написано И. И. Льховским, см. примеч. 5 к письму 2) начинается следующими словами:

    «Напечатав одно из путевых писем, Ликейские острова („Отечественные записки“, 1855, № 4, стр. 239), автор <Гончаров> в примечании объяснил, что письма эти назначались для прочтения в кругу друзей. После того путевые очерки г. Гончарова, один за другим, стали появляться в наших журналах постоянно, в виде писем.

    Письмами к друзьям, путевыми записками; он сказал правду и вместе с тем самым названием и формой охарактеризовал уже отчасти свое произведение» («Фрегат Паллада», т. I, СПб., 1858, стр. I). Выноска, напечатанная при «Ликейских островах», в отдельном издании «Фрегата Паллады» не воспроизведена.

    5 Речь идет о героине романа «Обломов»; ср. в письме Гончарова к Ю. Д. Ефремовой от 29 июля (9 августа) 1858 г.:

    «Я написал Льховскому в последнем письме, что я сильно занят здесь одной женщиной, Ольгой Сергеевной Ильинской, и живу, дышу только ею; вероятно, он будет сначала секретничать, а Вы сначала спросите его о ней, скажите, что я и вам писал и заметьте, пожалуйста, поддался ли он мистификации и после скажите мне. Эта Ильинская не кто другая, как любовь Обломова, т. е. писанная женщина» («Невский альманах», вып. II, Пгр., 1917, стр. 28).

    6 21 июля 1856 г. Тургенев уехал за границу, где пробыл почти два года. Вернувшись только в начале июня 1858 г., он провел всего несколько дней в Петербурге и тотчас уехал в Спасское, откуда вернулся в Петербург 9 ноября.

    Сноски

    1 45

    2 Увеличение (франц.).

    3 Будь что будет (франц.).

    4 После

    5 Несколько слов зачеркнуто.

    6 Тургенев

    7

    Раздел сайта: