Письмо Кони А. Ф., 30 июня 1886 г. Дуббельн, близ Риги.

Гончаров И. А. Письмо Кони А. Ф., 30 июня 1886 г. Дуббельн, близ Риги // И. А. Гончаров. Новые материалы и исследования. — М.: ИМЛИ РАН; Наследие, 2000. — С. 498—501. — (Лит. наследство; Т. 102).

54

Я получил в срок, т. е. как раз к 24 июня, Ваше дорогое приветствие, милый, добрый Анатолий Федорович, также и открытое письмо¹, — и (о, ужас!) не писал еще к Вам, как ни горел желанием писать!

Извините великодушно меня, что в Вашем письме не обозначено ни места, откуда оно писано, ни куда Вам писать. Вы направлялись в Мерикюль, а барыня Багговут² сказала, что Вы искали квартиру здесь.

Извините, что Вы не написали мне, где Ваша городская квартира: написал бы хоть туда, да не знал, были ли Вы в Петерб<урге>, когда писали мне, или выехали. Я опять к барыне за справкой, она не ведала. Сенатор Батурин³ сказал, что вы поселились в Караванной (это я и без него знал), в доме какой-то княгини⁴, имя коей я тотчас же забыл, а он не знает, где Вы теперь.

Извините наконец, что я не знаю, где Нарва, т. е. в Петерб<ургской> или Эстлянд<ской> губ<ернии>⁵. Я к почте доверия не имею, а сам в новейшей почтовой географии не силен, ибо учебники говорят одно, а у почтарей другая, своя география — и они требуют точности. Пошел вчера в здешнюю почтов<ую> контору за справкой, к какой губернии причисляют они Нарву, но она, т. е. почта, заперта, ибо здесь и почта празднует Петра и Павла⁶.

А мне писать надо наверняка, ибо еле вожу пером по бумаге, а в глазах прыгают какие-то желтые пятна. Я и решил писать : авось оно найдет Вас. Нарва — на Финском заливе — это я знаю лет 60 по крайней мере, а лет 10 или 15 ведаю, что она лежит на Балтийской железн<ой> дороге. Но наши почты ничего этого не признают, а подавай им губернию!

Извините же меня за все это! Как хорошо Вы сделали, что не пожаловали сюда, и как я нехорошо поступил, что приехал! “Скука, холод и песок!”⁷ Море недоступно: вчера я даже посмотреть его не мог: так оно расплескалось и такой плесенью завалило plage^*1, опять выкинуло какую-то лодку на песок, а пловцы неизвестно где! что никто не отваживается показывать<ся> на берег. Все сидят и слушают тощую музыку, жуют цвибельклопсы и карбонады, да феркельбратен⁸!

Только тем и хорошо, что мух мало, да нет Б<оборыкина>. Не у Вас ли он там, чего доброго!

Зато сюда пожаловала Вера Петр<овна>, увядшая, неприглядная — с своим москов<ским> Митрофаном⁹, сильно смахивающим на жокея или форейтора старых времен, и с взрослой куколкой — красненькой дочкой. Я поговорил с нею всего минут пять, и то неохотно.

Вы пишете, что “меня, будто, любят” — ах, нет: терпеть никто не может, и я это вполне заслуживаю своею нелюдимостью и нетерпимостью. А теперь, на 75-летнем возрасте — я окончательно стал старым брюзгой, почти как барон Вольф¹⁰. Этот маленький, чем-то озлобленный старичок в одиночку бегает по лесу и притворяется, что голос пропал от бронхита, чтоб с ним не заговаривали. А я просто махаю знакомым рукой, иногда и палкой, чтоб шли прочь.

Чем-то озлобленный — сказал я про барона, — Боже мой! Да жизнью. Как лет 70 повезешь этот воз, то озлобишься поневоле: и смотря по темпераменту, кто плачет, кто ругается или дерется.

Я с умилением смотрю на тех сокрушенных духом и раздавленных жизнью старичков и старушек, которые, гнездясь по стенке в церквах или в своих каморках перед лампадкой, тихо и безропотно несут свое иго — и видят в жизни и над жизнью высоко — только крест и Евангелие, одному этому верят и на одно надеются!

Отчего мы не такие!

“Это глупые, блаженные”, — говорят мудрецы-мыслители. Нет — это люди, это те, которым открыто то, что скрыто от умных и разумных. Тех есть царствие Божие и они сынами Божиими нарекутся¹¹!

Вы скажете: что этот старый осел мелет! Не хочет ли он <пойти>^*2 по стопам графа Льва Толстого: куда конь с копытом, туда, мол, и рак с клешней!

Нет — так взгрустнулось что-то и потому сбрехнулось!

Все погода: мы от нее вполне и всецело зависим — и рады, веселы, и печальны, и добры или злы! Все по барометру и термометру живет и дышит, и страдает наследственными несовершенствами и недугами, а мечтает о свободе, о счастье, чего нет и чего никто не обещал.

 е. человеки.

Когда мне скверно приходится, я утешаю себя тем, что в какие бы условия, т. е. хорошие — я ни был поставлен (богатство, что ли, почести и сытное житье и т. д.) все было бы скверно, и мне тотчас станет легче. А легко почти никогда не бывает и не должно быть. “Мужик балуется”, говорит кучер у Гоголя: “надо его посечь”¹². Вот нас и секут!

Вот вся моя дуббельнская мудрость, навеянная морским холодным и прочими, более всего сквозными ветрами! J’ai vidé mon sac^*3?

Лучше ли у Вас в Hungerburg? Надеюсь не голодно там по кличке¹³? Здесь Алекс<андра> Ив<ановна> делает по-прежнему простоквашу очень вкусную, на днях были раки, которыми я отравляюсь всякий раз, как поем, делаюсь сам, как рак красный, вспоминая Вас!

Без Вас не едят их и ребятишки: они, с матерью, Вас приветствуют так тепло, что даже мне завидно. Я их обрадовал фальшивым слухом о Вашем приезде, а потом у них рожицы вытянулись, когда узнали, что не будете.

Вася тоскует тоже по Бенескритове, что его нет. Я получил от него телеграмму к 24 июня¹⁴. От Стасюлевича тоже и письмо, и телеграмму¹⁵. И еще никому не мог отвечать, стар и немощен стал.

Вы говорите, что я нужен: ох уж это нужное! Пора бы к ним другого дядьку приставить, а я устал, не могу больше.

Что это, ропот?!.. тсс... Не смею, молчу и продолжаю, по воле Провидения, исполнять долг нужного

Вон Вы еще читаете Фрегат Палладу — да, это, верно, шутка¹⁶? А я так не могу даже выносить имени этого сочинителя Гончарова, у которого только одно и хорошо, что он Вас помнит, любит и обижает.

Ожидаю опять ласкового слова

Ваш Старичок

P. S. Позвольте еще слово о нужномнужным человеком. И если пожалуюсь, то разве Любови Исак<овне>, нашей общей приятельнице, и то через мужа, а так, прямо, — неловко. Нужные люди — это ведь такие субъекты, которых задабривают, кормят, дарят и т. д., т. е. смотрят на них как на места, пока есть надобность, а по миновании оной — бегут прочь! И меня-то Вы пожаловали в такой сан!

Как ни старался — не мог лучше сострить, по пословице “que la plus belle fille ne donne que ce qu’elle a”^*4.

Теперь — прощайте. Дай Бог Вам сил и здоровья! А мне, кажется, наступает пора тлеть, чувствую, что ближусь к этому пределу¹⁷. Я бы и не прочь, да Алекс<андра> Ив<ановна> просит (и серьезно) подождать еще годок, пока Саня кончит гимназию — “нужно” говорит. Я обещал.

 М. Сорокин, с своей супругой, и даже два Сорокиных: другой — педагог и литератор, что-то такое¹⁸. Он ростом — с А. В. Толовнина¹⁹, а находит, что здесь купаться — мелко! До свидания

Весь Ваш Гончаров

²⁰ отвечаю одним, но зато каким: на три письма хватит. Получите ли Вы его?

В архиве Кони это письмо распалось на две части, находящиеся в разных местах как два самостоятельных письма: ИРЛИ. 4904. XXVб. 67. Л. 70—71 об. (“Лиф<ляндская> губ<ерния>. Дуббельн S мы все, т. е. человеки”) и л. 87—88 об. (“Когда мне скверно приходится S Получите ли Вы его?”). О том, что это две части одного письма, свидетельствует помета Кони на л. 87: “30 июня <18>86 г.”; об этом же говорит и тот факт, что обе части написаны на одинаковой бумаге, а также извинения в постскриптуме “за все, что прописано на 1-й странице”.

¹ Письмо Кони с поздравлением к именинам Гончарова и его открытое письмо неизвестны.

²

³ Подразумевается Анатолий Дмитриевич Батурин.

⁴ В июне 1886 г. Кони переехал с ул. Фурштадской на ул. Караванную в дом кн. М. А. Шаховской (д. 27).

⁵ Лето 1886 г. Кони провел в Гунгербурге (ныне Нарва-Йыэсуу) близ Нарвы.

⁶ День памяти св. апостолов Петра и Павла (Петров день) отмечается 29 июня ст. ст. Для Дуббельна это был престольный праздник, т. к. местная православная церковь была посвящена этим святым.

⁷ “Город пышный, город бедный” (у Пушкина: “Скука, холод и гранит”).

⁸ Цвибельклопс — биточки с луком, карбонад — котлета, феркельбратен — жареный поросенок (Zwiebelklops, Karbonade, Ferkelbraten. — нем.).

⁹ Подразумевается В. П. Веденисова и ее сын; Гончаров характеризует его именем центрального персонажа комедии Д. И. Фонвизина “Недоросль”.

¹⁰ Барон Вольф — лицо неустановленное.

¹¹ Реминисценция из Евангелия; ср.: “Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное <...> Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими” (Матф. V, 3 и 9).

¹² “Мертвых душ”. Ср.: “Оно нужно посечь потому, что мужик балуется, порядок нужно наблюдать. Коли за дело, то и посеки; почему ж не посечь” (гл. III).

¹³ Немецкое название городка Гунгербург (Hungerburg), где отдыхал Кони, в переводе означает “голодный город”.

¹⁴ О А. Е. Бенескритове см. п. 45. Его телеграмма Гончарову неизвестна.

¹⁵ Письмо и телеграмма М. М. Стасюлевича неизвестны.

¹⁶ Вероятно, Кони перечитывал эту книгу в связи с выходом ее четвертого издания ( И. А. Фрегат “Паллада”. Очерки путешествия. Т. I—II. СПб., 1886).

¹⁷ Реминисценции из стихотворения Пушкина “Брожу ли я вдоль улиц шумных...” (ср.: “Мне время тлеть, тебе цвести”; “Но ближе к милому пределу”).

¹⁸ Вероятно, речь идет о переводчике И. Н. Сорокине (Летопись.  266).

¹⁹ Бывший министр народного просвещения А. В. Головнин был в числе знакомых Гончарова (Летопись. С. 244).

²⁰ См. примеч. 1.

^*1 пляж (фр.).

^*2 В автографе слово пойти отсутствует; восстанавливается по смыслу.

^*3 фр.).

^*4 “что самая прекрасная девушка не может дать более того, что она имеет” (фр.).