• Приглашаем посетить наш сайт
    Литература (lit-info.ru)
  • Письмо Кони А. Ф., 25 апреля 1888 г. С.-Петербург.

    Гончаров И. А. Письмо Кони А. Ф., 25 апреля 1888 г. С.-Петербург // И. А. Гончаров. Новые материалы и исследования. — М.: ИМЛИ РАН; Наследие, 2000. — С. 519—520. — (Лит. наследство; Т. 102).


    73

    <С.-Петербург>. 25 апреля 1888

    Дорогой Анатолий Федорович! Я только что вчера позавидовал Любови Исак<ов>, увидя у ней Ваше письмо, как сегодня и сам был порадован таковым же1. Приветствую и Вас — с великим праздником — словами: “во истину воскресе Христос!”2 — и прибавлю — “да расточатся врази Его!”3.

    Вы довольны, даже веселы, что очутились в лоне природы, в объятиях добрых друзей, в тишине провинциального уголка, где наслаждаетесь миром и покоем4. Вам даже кажется, что Вы могли бы слиться с этой жизнью и не хочется выходить из нее...

    к ропоту — “зачем-де судьба не дала Вам в удел такую жизнь навсегда?”

    Все это мимолетное, навеянное данным моментом чувство. Моряк (все моряки скажут это) после бурного, долгого и опасного плавания, с радостным чувством приветствует берег, счастливый, что под ногами у него твердая почва, упивается запахом и видом зелени, весело гуляет в толпе... А через несколько дней этого берегового “отдыха”, он задумывается, скучает, грустит — его тянет на волны, он смотрит на морскую даль и — возвращается опять бороться, превозмогать ветры и бури, открывать и изучать новое и т. д. “Житейское море волнами обуревается”5... везде, и в провинции тоже, только тут Вы испытывали бы бури — в стакане воды, а терпели бы от них так же, как в океане! Да, непременно так: жизнь везде — жизнь. Достойно ли Вас — с Вашими силами, плавать в стакане воды!

    Я нет-нет, да и загляну в Вашу книгу (дорогой подарок!)6 и всякий раз что-нибудь извлеку из нее, поучусь чему-нибудь! Если б эта книга, думаю я, появилась до дела Засулич — Вас бы не смели (кто прочел бы) судить и осуждать за него7“обвинительных” речах. Это очень хорошо заметил и обнаружил в своем прекрасном разборе К. К. Арсеньев, прочитанном мною от начала до конца8. Могла ли бы <в провинции>*1 родиться, созреть и обработаться такая книга — плод — сколького ума, знания, искусства — столько же и сердца! Я думаю, что нет. Петербург — арена, школа, омут интересов и страстей, где только и могут разрабатываться и закаливаться великие силы ума и дарований! Не ропщите же, ибо жить только в себе самом нельзя и не должно, “кому много дано”, и 9 — тоже не годится, Вы это знаете лучше меня. Я замечал на своем веку, что те, которые избирали себе эту, мнимо “благую часть”10 — жить в себе и лишь для себя — рано или поздно выводимы были судьбою насильственно из мешка, в который зашивались; швы лопались и волей-неволей приходилось работать за других и на других. Месяца через два-три Вы сами бежали бы из “мира тишины и лона природы” и явились бы на арену, не как “гладиатор”, борец для потехи толпы, а как мужественный, с ног до головы вооруженный боец — на всякую борьбу, с надеждой на несомненную (впереди) победу. Отдохните же, добрый друг, и пожалуйте опять сюда, на свое место11.

    Здесь, правда, холодно: Нева прошла, но за Кроншта<д>том льды запирают залив и не пускают чужие корабли в Петербург. Поэтому здесь мало и думают о летнем движении на дачи. Я все еще слаб на ноги и покашливаю, комнаты протапливаю, а в Летнем саду травка свежая хочет показаться, но не решается. На улице, особенно на Неве, рта разевать не следует.

    12

    А<лександра> И<вановна> и дети глубоко благодарят Вас и не смеют верить, что Вы о них вспомнили, так что я должен был показать Вашу строчку о них. Нянька моя еле ходит от слабости (нервной) и кашля, и я сам тоже, так, что я не знаю, денусь ли куда-нибудь летом — и куда именно — не знаю. Того и гляди еще скончаюсь.

    Написать письмо — для меня теперь целый подвиг, кроме тех писем, которые сами пишутся, как это, например: это своего рода отдых.

    До свидания, дорогой Анатолий Федорович, — поспешаю ответом, чтобы он застал Вас еще в Харькове, впрочем, надеюсь, что его перешлют Вам туда, где Вы будете. А Вы черкните слово мне о том, получено ли оно Вами. Обнимаю Вас мысленно.

    Всегда Ваш И. 

    P. S. Простите за клякс: он сделан, когда я кончил письмо, а переписывать — сил нет, да и опоздаю.

    1 Это письмо Кони не сохранилось.

    2 Слова, которые провозглашаются во время Пасхальной заутрени.

    3 “Да воскреснет Бог, и да расточатся врази его...” (Стихиры Пасхи, 1).

    4 В это время Кони находился в Харькове; здесь у него было много добрых знакомых, в том числе его близкий друг, товарищ прокурора Харьковского окружного суда С. Ф. Морошкин.

    5 Ср.: “Видя море жизни, обуреваемое волнами искушения <...>” (Ирмос. Воскресный канон. Глас 6).

    6 Речь идет о книге Кони “Судебные речи” (см. п. 72, примеч. 4).

    7 31 марта 1878 г. Петербургский окружной суд (Кони был его председателем) вынес оправдательный приговор Вере Засулич, стрелявшей в столичного градоначальника Ф. Ф. Трепова. Это вызвало бурю негодования против Кони в официальных кругах, обвинявших его в сочувствии революционерам. Об этом он рассказывает в “Воспоминаниях о деле Веры Засулич”, работу над которыми начал в 1878 г., продолжал в 1884—1885 гт. и закончил в 1906 г. (Кони.  2. С. 441). Впервые эти “Воспоминания” опубликованы в 1933 г.; см. также: Кони. Т. 2. С. 24—252).

    8 Речь идет о статье К. К. Арсеньева “Русское судебное красноречие” (ВЕ. 1888. № 4); статья посвящена критическому разбору книги Кони “Судебные речи. 1868—1888” (СПб., 1888).

    9 Реминисценции: из стихотворения Тютчева “Silentium!” (“Лишь жить в себе самом умей...”); из Евангелия (“Кому дано много, много и потребуется; и кому много вверено, с того больше взыщут”. — Лука. XII, 48); из поэмы Пушкина “Цыганы” (“Ты для себя лишь хочешь воли...”).

    10 “Мария же избрала благую часть...” — Лука. X, 42).

    11 Желание Кони уехать из столицы в провинцию диктовалось тем, что ему было чрезвычайно трудно отстаивать в своей практической деятельности взгляды и принципы, сложившиеся у него в период проведения либеральных реформ 1860-х годов.

    12 Подразумеваются супруги Л. И. и М. М. Стасюлевичи.

    *1 Эти слова в автографе пропущены; восстанавливаются по смыслу.