Гончаров И. А. Письмо Майковой Ек. П., январь 1869 г. Пятница. С.-Петербург // И. А. Гончаров. Новые материалы и исследования. — М.: ИМЛИ РАН; Наследие, 2000. — С. 400—401. — (Лит. наследство; Т. 102).
8
<С.-Петербург>. Пятница. <Январь 1869>
Не в первый раз, милая Старушка Екатерина Павловна, Вы дружески сочувствуете моим трудам. Вчерашняя записка Ваша напомнила мне, с каким приятным волнением Вы слушали “Обломова”, какое горячее письмо написали мне после чтения1. А помните, как усердно и радушно переписывали мне, лет десять тому назад, программу нынешнего моего романа “Обрыв”2? Во второй части этого романа у меня еще цела переписанная Вашей рукой тетрадь3 (и если бы мне почему-нибудь понадобилось вспоминать, как давно родилась и обрабатывалась у меня мысль этого романа, я смело могу обратиться к Вам и к Вашему свидетельству, вместе с немногими другими лицами, как к участнице моих литературных замыслов. Я тогда все поверял Вам их, Вы переписывали, следили с участием и, конечно, при случае припомните это. Но такого случая я не предвижу: разве когда умру, и тогда понадобится спросить кого-нибудь, когда у меня готова была программа до самого конца).
Мне очень приятно, что Вы отдаете мне справедливость за то, что “я остался тверд и не искал популярности в литературе”4 в том или другом движении умственном, социальном и т. д., и следовательно удержаться от увлечения, которого исход я приблизительно угадывал.
Что касается до Вас, то скажу Вам, что я знал, что Вы скажете мне когда-нибудь то, что сказали теперь, т. е. что я прав, что остался при своих убеждениях и не поддался временному движению в литературе5. В пылу охватившей всех какой-то суматохи Вы могли счесть меня отсталым, отупевшим, но я был покоен, предвидя, что и Вы, и некоторые другие замените со временем эти эпитеты другими. Вашему уму, часто уступающему воображению и следовательно поминутно увлекающемуся, свойственно, однако, сознание, — а всей Вашей натуре — чувство правды. Оттого я и был в Вас так уверен.
Погодите предсказывать успех моему новому труду (для Вас и некоторых других давно не новому) по крайней мере до мартовской книжки “Вестника Европы”6: первые две части залежались, страшно растянуты: это длинная и скучная экспозиция, вроде Пролога, которую я уничтожил бы совсем, если б она не была тесно слита с остальными частями. Если что и может сделать впечатление, так это разве несколько женских лиц, да самый обрыв е. драма, разыгрывающаяся в конце романа. А Райский сам — ничто: он играет роль проволоки, на которую навязаны марионетки. Вот когда все кончу (если ничто не помешает) и впечатление будет благоприятное, тогда оброните еще несколько ласковых слов на мою плешивую голову.
А может быть, Вы и побраните меня за одну личность: это за Марка7. Он имеет в себе кое-что современное, и то несовременное, потому что во все времена и везде были люди, не сочувствующие господствующему порядку. Я его не оскорбляю, он у меня честен и только верен себе до конца.
Весь роман похож на громоздкий омнибус, тяжело переваливающийся по тряской мостовой.
Получив Ваше письмо, я сейчас пошел было в дом Бутурлиной, но там Вас нет, а адреса Вы мне не дали, и потому я пишу через Влад<имира> Ник<олаевича>.
п. Живу ночью, а днем сплю, потому что страдаю бессонницею и крайним раздражением нерв и приливами. Не знаю, доживу ли до конца работы. Никуда не хожу и никто не ходит ко мне.
Прощайте, милая Старушка, — дайте мне в двух словах знать, дошло ли это письмо до Вас.
Весь Ваш И. Гончаров
Датируется по содержанию: Гончаров цитирует слова Майковой, свидетельствующие, что ее письмо, на которое он отвечает, написано вскоре после публикации первой части “Обрыва” с предварявшим ее предисловием “От автора” (см. примеч. 4, 5), однако до появления второй части романа (см. примеч. 7).
1 “Обломова” в семье Н. А. Майкова — в мае 1857 г. и в октябре 1858 г. (Летопись. С. 74, 87). Вероятно, Майкова присутствовала на одном из них, а может быть, и на обоих.
2 Это было в марте 1859 г. (Гончаров — И. С. Тургеневу, 28 марта 1859 г. // Собр. соч. 1952—1955. 8. С. 310).
3 Переписанная Майковой “тетрадь” из второй части “Обрыва” не сохранилась. О ее содержании см. п. 9 примеч. 2.
4 Вероятно, эти слова Майковой были реакцией на высказанное в предисловии к “Обрыву” (ВЕ. 1869. № 1; вышел 1 января) признание Гончарова, что он решается “принести в жертву самолюбивую боязнь”, “напечатать то, что у него написалось <...> и таким образом положить конец слишком лестным и следовательно невыгодным для него ожиданиям”.
5 Первая часть романа дает основание для такого суждения.
6 “Обрыва” (ВЕ. 1869. № 3; вышел 1 марта) определит “участь впечатления всего романа” (Гончаров — М. М. Стасюлевичу, 31 января 1869 г. // Собр. соч. 1952—1955. Т. 8. С. 395).
7 Это ожидание предстоящего суждения Майковой свидетельствует, что письмо Гончарова написано до выхода в свет второй части “Обрыва” (ВЕ. 2; вышел 1 февраля), где впервые появляется Марк Волохов (гл. XIV, XV, XX).