Гончаров И. А. Письмо Толстой А. А., 21 апреля 1867 г. С.-Петербург // И. А. Гончаров. Новые материалы и исследования. — М.: ИМЛИ РАН; Наследие, 2000. — С. 410—411. — (Лит. наследство; Т. 102).
2
<С.-Петербург. 21 апреля 1867 г.>
В письме Вашем, Графиня Александра Андреевна, Вы приказываете: не принуждать Вас входить со мною в приличную рамку, иначе грозите сделаться несносною.
Слушаю-с. Будьте со мной (если можете) неприличны без рамок, даже без границ, но останьтесь такою, какою были со мною всегда — и подарите когда-нибудь опять таким милым и добрым письмом, как сегодня! Я вижу из него, что В<еликая> К<нягиня> не соскучилась в несколько великодушно подаренных мне минут — и я надолго счастлив этими минутами и ее впечатлением от них1.
Научите когда-нибудь заслужить это благоволение. Сам я не знаю и не умею. Вот и теперь: предложил Вам книгу и опоздал. Стало быть, я не без основания боюсь быть ненужным и нескромным!
Недаром и Вы уклоняетесь “от письменных прений со мною”, под предлогом “боязни моего пера”: я полагаю, что Вам просто скучно, не хочется препираться со мною на письме, а сказать мне об этом не достает — простоты, той простой простоты, воплощенным идеалом которой считаю я — себя, несмотря на страшные и давно известные мои недостатки (или проще — уродливости)!
Позвольте примириться с Вами за Ваши нападения на меня — и предоставить Вам на будущее время carte blanche*1 нападать à discrétion*2прелестных вещей, или буду говорить их, как ученик выученные стихи к именинам родителей.
Извините, что пишу Вам опять. Это я делаю потому, что мне хочется поскорее поблагодарить Вас за очаровательные слова Вашей записки, а я не знаю наверное, судя по Вашим словам, увижу ли Вас завтра у Екатер<ины> Никол<аевны>2. Пишу еще и потому, что Вы обладаете свойством задирать меня.
Простите прежде всего за вульгарное слово: тем более простите, что Вы сами — против рамок приличий, т. е. против тесноты. Nehmen Sie nicht übel*3 также и это, приписываемое Вам мною свойство задирать меня: им обладают немногие, между прочим более других обладал гр. А. К. Толстой.
Но я, кажется, письмом своим давно вышел из всяких рамок и границ Вашего терпения. Спешу кончить, тем более, что к счастию (на эту только минуту) надо мной гремит... гром, подумайте Вы? Нет, трещит потолок, дрожат стены, мимо окон летят кирпичи, щепки, мусор, взад и вперед снуют каменщики, плотники. Словом, строительная горячка охватила и мой мирный уголок — и прости мой покой! Бежал бы — да куда: у меня ни отца, ни матери!
Простите, Графиня, может быть лично — до завтра, а письменно — не знаю до которых пор, когда сами повелите, а сам, имея в виду Ваше veto*4, не посмею вступать с Вами в прения.
Ваш вечный слуга и чтитель
И. Гончаров
21 апреля 1867.
P. S. О посланной книге не беспокойтесь — она мне не нужна.
Ответ на неизвестное письмо А. А. Толстой.
1 Вероятно, Гончаров был на приеме у вел. кн. Марии Николаевны, герцогини Лейхтенбергской. Этот прием могла испросить для него А. А. Толстая (см. вступ. ст. к наст. публ.).
2 Е. Н. Шостак — начальница Петербургского Николаевского сиротского института — была дружна с А. А. Толстой, которая в 1867 г. ввела Гончарова в ее салон. По просьбе Шостак Гончаров устраивал для воспитанниц Николаевского сиротского института воскресные литературные чтения (Шпицер С. И. А. Гончаров. СПб., 1913. С. 28).
Сноски
*1 полную свободу (фр.).
*2 сколько угодно (фр.).
*3 <за> (нем).
*4 запрещение (лат.).