Гончаров И. А. Письмо Стасюлевичу М. М., 18/30 августа 1877 г. Париж // Стасюлевич и его современники в их переписке / Под ред. М. К. Лемке. — СПб., 1912. — Т. 4. — С. 137—138.
106.
Парижъ. 18/30 Августа 1877. Четвергъ.
Вотъ я гдѣ, любезнѣйшій Михайло Матвѣевичъ — въ Rue Neuve St. Augustin, 46, куда привезъ и поданное мнѣ въ Булони, въ минуту отъѣзда, Ваше письмо. А „Вѣстникъ Европы“, за который однако очень благодарю, разрѣзанъ мною собственноручно и опущенъ на дно чемодана, окутанный, для большей охраны, въ самую крѣпкую голенищу новаго сапога, но не прочитанъ — въ видахъ и его, т. е. Вѣстн. Евр. — и моего собственнаго интереса. По возвращеніи домой, одно изъ большихъ удовольствій для меня составляло всегда прочитываніе всего что вышло безъ меня — и это занимало первые дни моего тамъ пребыванія. Я остаюсь вѣренъ этой привычкѣ, ибо здѣсь — въ переѣздахъ и на постоялыхъ дворахъ — серьезно читать нельзя. Liberté, egalité, fraternité, paternité, maternité (здѣсь послѣднее сравнительно въ меньшемъ количествѣ) все это порядочно надоѣло мнѣ ѣренность, что не зарѣжутъ и не сожгутъ, я бы захватилъ здѣсь охотно и Сентябрь, а пожалуй и часть Октября — ибо теперь только стало прекрасно: не жарко, а тепло и солнечно, красиво и вмѣстѣ пестро и разнообразно. Есть гдѣ походить, погулять, есть что посмотрѣть, и покушать тоже можно хорошо!
И для здоровья это тепло и прогулка были бы полезны, особенно для моего т. е. для нервовъ, для крови, для коихъ такъ убійственны наши Сентябрь и Октябрь!
Но денегъ совсѣмъ мало осталось въ карманѣ, а изъ Петербурга пишутъ, что и тамъ ихъ немного ждетъ меня — и я проворно, съ несвойственною
мнѣ подвижностью утекаю въ Понед., 22-го чтобы числа 27-го въ воскресенье — начать дома чтеніе присланной Вами книжки Вѣстника Европы.
О моей неподвижности на счетъ поѣздки на Чухонское озеро1 — Вы правильно заключили, ибо я туда не двигнусь, а лучше подожду, пока Вы двигнетесь оттуда сами.
Вотъ въ типографію заглянуть могу. Но опять тоже на работу нѣтъ никакой надежды — по старости, недугамъ и глубокой меланхоліи.
„Ну, такъ и ступай къ чорту!“ скажете Вы тономъ хозяина гостю, не играющему въ карты, не танцующему, а только способному ужинать.
Нѣтъ, пойду не къ чорту, а на половину Любови Исааковны, гдѣ найду и доброе, ласковое слово, и уху съ пирогомъ!
Что это и Вы жалуетесь на боль въ рукѣ? У меня стало немного порѣже, хотя и возвращается, особенно послѣ сильнаго движенія, когда, напримѣѣ, или когда возвращусь съ длинной прогулки домой и обопрусь на руку. Авось пройдетъ, и у Васъ, и у меня.
Тогда я можетъ быть что нибудь и написалъ бы: т. е. хотѣлось бы мнѣ ѣмъ-нибудь, хоть коротенькое (въ родѣ критики на ) написать, но въ жилахъ, вмѣсто крови, течетъ у меня уже сыворотка, а въ головѣ, вмѣсто мозга, лежитъ вата.
Но — все таки постараюсь попробовать, когда усядусь въ углу надолго, а съ переѣздами, съ чемоданами и проч. — не до того!
ѣтъ — вотъ бѣда! Махнулъ бы въ Крымъ, да такая даль, что съ моими капиталами туда не поѣдешь, да и тамъ говорятъ, комната стоитъ 5, 8 и 10 р. въ сутки, и притомъ туда, старику, и костей не довести!
Будемъ же жить тамъ, гдѣ посадила судьба и терпѣливо сносить ея капризы — а теперь надѣюсь, до свиданія — и съ поклономъ Вамъ обоимъ подписуюсь
И. Гончаровъ.
ѣ нѣкуда2. —
Сноски
1 Въ Либаву къ М. М—чу и Л. И—нѣ.
2 11 сентября 1877 г. М. М—чъ писалъ Л. И—нѣ: „Обѣôtel de France. Но тутъ-то и произошелъ казусъ: вслѣдъ за мной вошелъ Гончаровъ, и мы, какъ ни въ чемъ не бывало, самымъ дружескімъ образомъ пробесѣдовали до 8 ч. вечера. Разумѣется, тебѣ тысяча, другая поклоновъ; разспрашивалъ о Топси. Отъ него я узналъ, что Тепловъ здѣ“.
24 сентября: — „Вмѣстѣ съ Гончаровымъ пошли обѣдать въ Hôtel de France, куда явился и Геня (Евгеній И. Утинъ — М. Л.), послѣ обѣда я съ Гончаровымъ пошелъ къ Теплову: тамъ сразились въ вистъ“.