Гончаров И. А. Письмо Стасюлевичу М. М., 6 июля 1884 г. Dubbeln // Стасюлевич и его современники в их переписке / Под ред. М. К. Лемке. — СПб., 1912. — Т. 4. — С. 160—161.
129.
6 Іюля 1884.
Dubbeln, neben Riga.
Herren-Strasse домъ Поссель.
Давно, давно, любезнѣйшій и добрѣйшій Михайло Матвѣевичъ — я уже написалъ бы Вамъ, поблагодарилъ бы за телеграмму, полученную какъ разъ 24-го Іюня, и увѣдомилъ бы Васъ, что дѣлаетъ Анат. Ѳѣтъ, что плохо знаю, что онъ дѣлаетъ, и даже — гдѣ онъ. Но я боленъ — и кажется — серьезно и боюсь, что — на долго. Все глазъ! На этотъ разъ штаны — не причемъ; ушибъ отъ нихъ прошелъ безъ слѣда — и я предался благодушеству, гулялъ, даже немного пилъ Маріенбадскую воду, бралъ чуть-чуть тепленькія ванны — и вдругъ глазъ заболѣлъ острымъ воспаленіемъ. Собственно у меня даже нѣтъ глаза: это какая-то масса кроваваго цвѣта, покрытая слоемъ нагноенія, — словомъ нарывъ на роговицѣ, какъ будто кто-то жирно нахаркалъ! Это бы ничего, — но мнѣ больно, больно, такъ что я ночи не сплю, часто просыпаюсь, иногда вскрикиваю отъ боли, отдающейся во лбу и въ затылкѣ.
Рижскій окулистъ, докторъ Мандельштаммъ говорилъ, что это нарываніе
можетъ продолжаться недѣ е. истратитъ жизненные соки, когда нарывъ прорвется, и завянетъ какъ цвѣтокъ; тогда и боли будто бы никогда не будетъ: негдѣ-де ей быть. Хоть бы это сбылось!
Теперь онъ даетъ мнѣ горячія припарки изъ ромашки, да еще велитъ прикладывать къ глазу какіе-то пирожки, тоже горячіе, изъ льняного сѣмени, съ молокомъ и масломъ. Нянька моя дѣлаетъ ихъ очень искусно, но лучше бы дѣлать пирожки къ супу, чѣмъ къ глазу!
Вотъ который уже день я и штановъ не надѣваю и боюсь — даже рубашекъ! Хожу дома въ ночной! А денныя теперь такъ шьютъ и моютъ, что ими удобнѣе выковыривать глаза, чѣмъ облекать и покоить тѣло!
ѣтра, которые дули нѣсколько дней съ отвратительвымъ упорствомъ, такъ что на берегъ выйти почти было нельзя и глядѣть на воду трудно. А я выходилъ и глядѣлъ, да и простудился!
Не знаю, что будетъ со мной, но иногда больно до дурноты.
Ѳед. прислалъ мнѣ открытое письмо къ моимъ именинамъ откуда-то на Рейнѣ, ѣдучи, кажется, на пароходѣ, а теперь неизвѣстно, гдѣ онъ и куда направляется — да я думаю — онъ и самъ не знаетъ.
Вы меня спрашиваете объ Анат. Ѳед., а сами мнѣ ничего не говорите о Любови Исаковнѣ„мы пріѣхали, говорите Вы, въ Эльстеръ, теперь въ Карлсбадъ“. Да кто мы: редакція, что ли Вѣстн. Евр.
Здѣсь теперь людно, погода весь мѣсяцъ стояла восхитительная, публика гуляетъ, музыка играетъ. Но утромъ и по ночамъ тихо, прекрасно, сказалъ бы я: совсѣмъ идиллія, еслибъ не подлецы-пѣтухи драли горло на весь міръ!
Кланяюсь Вамъ обоимъ, отъ всего сердца и помышленія, но писать болѣе не могу, слезы невольныя текутъ ручьями.
Вашъ Гончаровъ.