Гончаров И. А. Письмо Стасюлевичу М. М., ноябрь 1869 г. // Стасюлевич и его современники в их переписке / Под ред. М. К. Лемке. — СПб., 1912. — Т. 4. — С. 89—91.
55.
Ноябрь 1869. Пятница.
Хотя я вчера и склонился на Ваше любезное приглашеніе обѣдать сегодня у Васъ, почтеннѣйшій Михайло Матвѣевичъ, но едва Вы ушли отъ меня, какъ я опять (какъ было до Вашего прихода) почувствовалъ къ большому моему сожалѣнію, что какъ-то стало совѣстно и неловко итти къ Вамъ, какъ было-бы неловко опять печататься въ Вѣстникѣ ѣ этого несчастнаго фельетона Евгенія Исааковича. Гнѣва, обидчивости — какъ Вы видѣли — во мнѣ и тѣни нѣтъ: да и не отъ чего; статейка пустая, легенькая, газетная, сшитая изъ общихъ мѣстъ — и никого не пройметъ, не убѣдитъ, ни разубѣдитъ, притомъ написана приличнымъ тономъ — и я радъ бы даже былъ ей, среди этого собачьяго критическаго концерта, еслибъ прочелъ ее — не въ Вѣстникѣ Европы. Вездѣ ѣстѣ, не прибавивъ ничего къ журналу или газетѣ и не убавивъ, лишь только не въ Вашемъ журналѣ.
Личныхъ, пріятельскихъ моихъ къ Вамъ отношеній (и даже къ самому автору статьи) она не нарушитъ, и я всегда буду радъ видѣть и Васъ, и его, но она измѣняетъ только литературныя отношенія мои къ журналу. Мнѣ
кажется, Вы и сами согласитесь въ этой неловкости, потому что и сами испытываете ее, по поводу помѣщенія Обрыва въ Вашемъ журналѣ.
Цѣли Вашего журнала собственно — исторія и публицистика, а белльлетристическія произведенія входятъ стороной, въ видѣ уступки требованіямъ большинства публики, отъ которыхъ зависитъ число подписчиковъ.
Я и прежде замѣчалъ, что Вамъ было неловко отстаивать фактъ помѣщенія Обрыва и нужно было все Ваше искусство, тонкость, словомъ всѣ эпизоды, чтобы оправдывать это помѣщеніе въ глазахъ младенцовъ ссущихъ, между которыми есть даровитые и прилежные сотрудники.
Поэтому я и не упрекаю Васъ въ малодушіи и слабости характера за то, что Вы допустили одного изъ младенцовъ выразить то мнѣніе, что я и Тург. не годимся болѣе.
Ихъ ничѣмъ не убѣдишь: ни „душеспасительнымъ словомъ“ Плюшкина, ни доводами приличія, которое требовало не говорить людямъ, усердно зазваннымъ въ гости, что они никуда не годятся и напрасно пришли.
У нихъ другія понятія и о приличіяхъ, какъ и объ искусствѣ. Можно бы было съ ними въ послѣднемъ согласиться т. е. что нѣкоторыя понятія объ искусствѣ (собственно формы) мѣняются съ временемъ, еслибъ у нихъ было самое искусство. Но гдѣ оно? Его нѣтъ, слѣдовательно нѣтъ и не можетъ быть и критиковъ, или они должны стать на точку зрѣнія прежнихъ критиковъ, особенно если берутся судить сочиненія прежнихъ писателей, въ ожиданіи новыхъ.
Но они ничего этого не въ состояніи сдѣлать, какъ по отсутствію сочувствія къ искусству, такъ и по недостатку критическаго таланта, а между тѣмъ хочется помѣшать тому, что противно ихъ образу мыслей и направленію.
Вотъ они какъ будто и сговорились (а можетъ быть и дѣйствительно сговорились) душить пламя противнаго имъ направленія, чтобы огонь его не распространился и чтобы книга не разошлась.
Для этой цѣли одинъ изъ нихъ измыслилъ слѣдующую остроумную штуку въ Отеч. Запискахъ: что будто Маркъ Волоховъ у меня представленъ заманчиво и можетъ вредно дѣйствовать т. е. увлекать собой молодое поколѣніе къ подражанію!!!1
Вотъ штукарь! Это Скабичевскій: я самъ не читалъ, а мнѣ П. В. Анненковъ сказывалъ, да и прежде говорилъ Ѳ. М. Толстой.
ѣпость по достоинству.
Этотъ Скабичевскій разсудилъ такъ, что нѣѣе повѣрятъ на слово, испугаются и книгу не будутъ покупать! Молодецъ!
Обращаясь опять къ неловкости моего положенія, какъ автора къ Вѣстнику Европы, замѣчу, что Вы и сами выразили мнѣ ѣніе, что — будто въ журналѣ нельзя говорить ни pour, ни того сочиненія, которое тамъ напечатано.
Я не совсѣмъ согласенъ съ первымъ: напротивъ, журналъ, кажется, обязанъ и критически доказать, почему онъ далъ ему у себя мѣсто. Скажутъ, много подписчиковъ даетъ: опять надо доказать, почему?
Но пусть такъ: неприлично-де хвалить въ глаза своихъ гостей, — но зато еще неприличнѣе доказывать имъ, что они болѣе не годятся!!
Оставимъ это: довольно. Знаю, что и Вамъ также неловко, а скажу вотъ о чемъ. Вчера я писалъ къ Софьѣ Алекс. на счетъ объявленія въ журналѣ, что переводъ Дачи на Рейнѣ принадлежитъ ей, и предупредилъ ее, что Вы скоро къ ней сами обратитесь съ вопросомъ объ этомъ.
ѣ и постоянное занятіе и въ другихъ журналахъ, еслибы прекратились ея занятія у Васъ. Когда будете объявлять, не забудьте пропечатать ея имя и отчество, а то, пожалуй, по одной фамиліи припишутъ переводъ ея родителю, а онъ столько же принималъ въ немъ участія, сколько я въ Испанскихъ дѣлахъ.
ѣ.
Вашъ И. Гончаровъ.
Письмо это должно было пойти еще вчера, но я проносилъ его въ карманѣ
Извиняюсь также, что некогда мнѣ было предупредить Васъ, что не приду обѣ
Сноски
1 Статья „Старая правда“.