Гончаров И. А. Письмо Стасюлевичу М. М., 7/19 июля 1870 г. Dresden // Стасюлевич и его современники в их переписке / Под ред. М. К. Лемке. — СПб., 1912. — Т. 4. — С. 101—102.
63.
7/19 Іюля 1870. Вторникъ.
Dresden Moritzstrasse. Hôtel Frankfurt.
Я получилъ Ваше письмо, любезнѣйшій Михайло Матвѣевичъ — и не знаю, что Вамъ сказать. Ни самъ здѣшній король, Іоаннъ I, ни я, Іоаннъ послѣдній — не знаемъ что дѣлать, что будетъ дальше. Только пьяненькій оберъ-кельнеръ моей отели каждое утро является ко мнѣ съ лицомъ желтѣе яичницы, которую приноситъ — и вмѣстѣ приноситъ всякій разъ какую-нибудь пагубную вѣсть, а къ вечеру, напившись, опровергаетъ сказанное утромъ.
Въ одномъ я только увѣренъ, что не поѣду въ Булонь, а въ Россію дѣйствительно рано ѣхать — я хотѣлъ уже ѣхать въ Берлинъ и тамъ узнавать у источника о томъ, что будетъ, пока еще были сомнѣнія на счетъ войны. Но вчера уже объявленіе о ней получено и принято въ Берлинѣ — и слѣдовательно оставаться все равно, что тамъ, что здѣсь. Здѣсь — и печатно — и изустно являются разные слухи; то скажутъ, что французы заняли Баденъ-Баденъ и сломали мостъ въ Кёлѣ1, то Прусаки-де перешли Франц. границу — а если послушать моего кельнера (утромъ), то французы черезъ недѣлю возьмутъ Берлинъ и будутъ и въ Дрезденѣ, но вѣроятно пощадятъ „оный“ „изъ симпатіи къ Саксонцамъ“.
ѣхать мнѣ въ Берлинъ или оставаться здѣсь, сюда наѣхало довольно Русскихъ, находя, что здѣшнее мѣсто безопаснѣе другихъ. Съ Рейна всѣ удрали сюда, а изъ Маріенбада между прочимъ бросились сюда въ числѣ прочихъ генералъ Меньковъ, съ которымъ мы собирались съѣѣ и Булони.
Въ Маріенбадъ прискакалъ какой-то съумашедшій и напугалъ всѣѣ нѣтъ ни прохода, ни проѣѣ закрыты, что птица не пролетитъ — и чуть ли не прибавилъ, что трупы плѣнныхъ и убитыхъ висятъ на телеграфныхъ столбахъ и ихъ клюютъ птицы, и какія именно. И всѣ разбѣжались въ разныя стороны.
Менькову до смерти хочется и нужно купаться въ морѣ ѣшній докторъ указалъ ему Свинемюнде и еще нѣсколько мѣстъ въ окрестностяхъ Штетина, куда мы и замышляли поѣхать еще вчера. Я расположился остаться съ нимъ до пятницы здѣѣть, что
будетъ — и пожалуй соскучусь и вернусь въ Россію, тѣѣе, что, какъ Вы справедливо говорите, теперь нигдѣ на спокойствіе расчитывать нельзя. Вчера, напримѣръ, разнеслась вѣсть, что и Россія объявила Франціи войну — а потомъ конечно оказалась пустяками. Но нельзя предвидѣѣ случится, будутъ ли, напримѣръ, смирно сидѣть поляки, все ли останется тихо въ Австріи? и т. д., наконецъ всегда ли будутъ открыты дороги туда и сюда?
А деньги? Въ первые два дня паники банкиры потеряли головы — и русскихъ ассигнацій вовсе не брали, а теперь даютъ 75 талер. за сто. Мнѣ по векелю напримѣръ давали, вмѣсто 1000 франковъ только 900. Золото дорожаетъ — до 5 талер. 17½ грошей за франц. наполеондоръ.
И такъ берегите пуще всего золото, если оно есть, а также и талеры, если намѣрены ѣхать въ здѣшнія мѣста.
Дороги всѣ открыты пока — и слѣдоват. Вы можете ѣхать и сюда, и прямо въ Берлинъ. А тамъ можно подумать, куда дѣѣ шататься надоѣло, то я, пожалуй, не прочь и вернуться домой.
ѣдете въ Дрезденъ, то рекомендую Вамъ Hôtel Belle-vue — она надъ Эльбой — вся въ зелени, съ террасами на Эльбу
ѣняныхъ 1000 фр. да сотни двѣ талеровъ — и я пока могу еще оставаться. Но потомъ не хотѣлось бы мѣнять съ убыткомъ (огромнымъ) векселя, чтобы платить огромные проценты за скуку пребыванія здѣѣ, тогда какъ я пользуюсь этой скукой даромъ и въ Россіи. Можетъ быть, я даже завтра удеру въ Берлинъ, ибо ждать хорошаго нельзя: самъ Наполеонъ заявилъ, что война будетъ не на шутку. Прощайте. Жму Вамъ обоимъ руки.
И. Гончаровъ.
Пріѣѣстѣ — и тогда можетъ быть махнемъ въ Штетинъ — доживать наши каникулы и плескаться въ морѣ.
1 Kehl.