• Приглашаем посетить наш сайт
    Жуковский (zhukovskiy.lit-info.ru)
  • Обрыв. Часть 5. Глава 13.

    Часть 1: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
    12 13 14 15 16 17 18
    Часть 2: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
    12 13 14 15 16 17 18
    19 20 21 22
    Часть 3: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
    12 13 14 15 16 17 18
    19 20 21 22 23
    Часть 4: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
    12 13 14
    Часть 5: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
    12 13 14 15 16 17 18
    19 20 21 22 23 24 25

    XIII

    Она положила оба письма в карман, тихо, задумчиво пошла к Татьяне Марковне и села подле нее.

    Бабушка только что осмотрела свадебную постель и смеряла с швеею, сколько пойдет кисеи, кружев на подушки, и уселась в свои кресла.

    Она бегло взглянула на Веру, потом опять вдруг взглянула и остановила на ней беспокойный взгляд.

    — Что случилось, Вера, ты расстроена?

    — Не расстроена, а устала. Я получила письма оттуда, от...

    — Оттуда? — повторила бабушка, меняясь в лице.

    — Одно давно: я не распечатывала до сих пор, а другое сегодня. Вот они: прочти, бабушка.

    Она положила оба письма на стол.

    — Зачем мне читать, Верочка? — говорила Татьяна Марковна, едва преодолевая себя и стараясь не глядеть на письма.

    Вера молчала. Бабушка заметила у ней выражение тоски.

    — Разве тебе нужно, чтоб я знала, что там?..

    — Нужно, бабушка, прочти.

    Бабушка надела очки и стала было читать.

    — Не разберу, душенька, — сказала она с тоской, отодвинув письмо. — Ты скажи лучше коротко, зачем мне нужно знать...

    — Не могу рассказать: сил нет, дух захватывает... Я лучше прочту...

    в глаза Вере.

    — Что же ты, Верочка, думаешь? — спросила она нетвердым голосом.

    — Ты спрашиваешь, что я думаю? — сказала Вера с упреком, — то же, что ты, бабушка!

    — Это я знаю. Но он предлагает... венчаться, хочет остаться здесь. Может быть... если будет человеком, как все... если любит тебя... — говорила Татьяна Марковна боязливо, — если ты... надеешься на счастье...

    — Да: он называет венчанье «комедией» и предлагает венчаться! Он думает, что мне только этого недоставало для счастья... Бабушка! ведь ты понимаешь, что со мной, — зачем же спрашиваешь?

    — Ты пришла ко мне спросить, на что тебе решиться...

    Бабушка говорила робко, потому что всё еще не знала, для чего прочла ей письма Вера. Она была взволнована дерзостью Марка и дрожала в беспокойстве за Веру, боясь опасного поворота страсти, но скрывала свое волнение и беспокойство.

    — Я не за тем пришла к тебе, бабушка, — сказала Вера. — Разве ты не знаешь, что тут всё решено давно? Я ничего не хочу, я едва хожу — и если дышу свободно и надеюсь ожить, так это при одном условии — чтоб мне ничего не знать, не слыхать, забыть навсегда... А он напомнил! зовет туда, манит счастьем, хочет венчаться... Боже мой!..

    Она с отчаянием пожала плечами.

    У Татьяны Марковны отходило беспокойство от сердца. Она пошевелилась свободно в кресле, поправила складку у себя на платье, смахнула рукой какие-то крошки со стола. Словом — отошла, ожила, задвигалась, как внезапно оцепеневший от испуга и тотчас опять очнувшийся человек.

    — Бабушка! — заключила Вера, собравшись опять с силами. — Я ничего не хочу! Пойми одно: если б он каким-нибудь чудом переродился теперь, стал тем, чем я хотела прежде чтоб он был; — если б стал верить во всё, во что я верю, полюбил меня, как я... хотела любить его, — и тогда я не обернулась бы на его зов...

    Она замолчала. Бабушка слушала, притаив дыхание, как пение райской птицы.

    — Я бы не была с ним счастлива: я не забыла бы прежнего человека никогда и никогда не поверила бы новому человеку. Я слишком тяжело страдала, — шептала она, кладя щеку свою на руку бабушки, — но ты видела меня, поняла и спасла... ты — моя мать!.. Зачем же спрашиваешь и сомневаешься? Какая страсть устоит перед этими страданиями? Разве возможно повторять такую ошибку!.. Во мне ничего больше нет... Пустота, холод, и если б не ты, отчаяние...

    У Веры закапали слезы. Она прижалась головой к плечу бабушки.

    — Не поминай этого и не тревожь себя напрасно! — говорила бабушка, едва сдерживаясь сама и отирая ей слезы рукой, — ведь мы положили никогда не говорить об этом...

    — Я и не говорила бы, если б не письма. Мне нужен покой... Бабушка! увези, спрячь меня... или я умру! Я устала... силы нет... дай отдохнуть... А он зовет туда... хочет прийти сам...

    Она заплакала сильнее.

    Бабушка тихо встала, посадила ее на свое место, а сама выпрямилась во весь рост.

    — А! если так, если он еще, — заговорила она с дрожью в голосе, — достает тебя, мучает, он рассчитается со мной за эти слезы!.. Бабушка укроет, защитит тебя, — успокойся, дитя мое: ты не услышишь о нем больше ничего...

    Бабушка дрожала, говоря это.

    — Что ты хочешь делать? — с удивлением спросила Вера, вдруг вставая и подходя к Татьяне Марковне.

    Бабушка ходила по кабинету, сама не своя от гнева.

    — В котором часу он завтра придет в беседку, кажется, в пять? — спросила она отрывисто.

    Вера всё глядела на нее с изумлением.

    — Бабушка! ты не поняла меня, — сказала она кротко, взяв ее за руки, — успокойся, я не жалуюсь тебе на него. Никогда не забывай, что я одна виновата — во всем... Он не знает, что произошло со мной, и оттого пишет. Ему надо только дать знать, объяснить, как я больна, упала духом, — а ты собираешься, кажется, воевать! Я не того хочу. Я хотела написать ему сама и не могла, — видеться недостает сил, если б я и хотела...

    Татьяна Марковна присмирела и задумалась.

    — Я хотела просить Ивана Иваныча, — продолжала Вера, — но ты знаешь сама, как он любит меня, какие надежды были у него... Сводить его с человеком, который всё это уничтожил, — нельзя!

    — Нельзя! — подтвердила Татьяна Марковна, тряся головой. — Зачем его трогать? Бог знает, что между ними случится... Нельзя! У тебя есть близкий человек, он знает всё, он любит тебя, как сестру: Борюшка...

    Вера молчала.

    «Да, если б как сестру только!» — думала она и не хотела открывать бабушке о страсти Райского к ней: это был не ее секрет.

    — Хочешь, я поговорю с ним...

    — Погоди, бабушка: я сама скажу ему, — отвечала Вера, опасаясь вмешивать брата.

    Она надеялась на его сердце, доверяла его уму, чувствам, но не доверяла его неуловимо-капризной фантазии и способности увлекаться.

    — Я как-нибудь через брата или соберусь с силами и сама отвечу на эти письма, дам понять, в каком я положении, отниму всякие надежды на свидание. А теперь мне нужно пока дать ему знать только, чтоб он не ходил в беседку и не ждал напрасно...

    — Это я сделаю! — вдруг сказала бабушка.

    — Но ты не пойдешь сама, не увидишься с ним? — говорила Вера, пытливо глядя в глаза бабушке. — Помни, я не жалуюсь на него, не хочу ему зла...

    — И я не хочу! — шептала бабушка, глядя в сторону. — Успокойся, я не пойду: я сделаю только, что он не будет ждать в беседке...

    — Прости меня, бабушка, еще за это новое огорчение!

    Татьяна Марковна вздохнула и поцеловала ее.

    Часть 1: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
    12 13 14 15 16 17 18
    Часть 2: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
    12 13 14 15 16 17 18
    19 20 21 22
    1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
    12 13 14 15 16 17 18
    19 20 21 22 23
    Часть 4: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
    12 13 14
    Часть 5: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
    12 13 14 15 16 17 18
    19 20 21 22 23 24 25
    Раздел сайта: