Павлова. Из воспоминаний: (Отрывок).

Павлова С. В. Из воспоминаний: (Отрывок) // И. А. Гончаров в воспоминаниях современников / Отв. ред. Н. К. Пиксанов. — Л.: Художеств. лит. Ленингр. отд-ние, 1969. — С. 189—191. — (Серия литературных мемуаров).

С. В. Павлова

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ

(Отрывок)

При организации курсового литературного вечера мы стремились собрать всех наших литераторов. Хотелось, чтобы было чем вспомнить веселые годы учения, когда мы разъедемся в отдаленные углы обширного отечества.

Были мы у Щедрина. Он принял нас больной, в халате, полулежа в кресле. Сказал, что читать не может, а хочет просто нас посмотреть.

— Вы производите впечатление умных девочек. Но для меня вы — загадка. Дай бог, чтобы отгадка получилась хорошая и полезная для нашей родины.

От него мы поехали к Гончарову, который жил на Моховой, в первом этаже. Нас ввели в большой уютный кабинет. Вышел старичок, очень чистенько одетый, с ласковой улыбкой, и сказал:

— Здравствуйте, деточки! Прежде всего позвольте вас угостить конфетками.

Когда мы отрекомендовались как депутатки от курсов, он схватил себя за голову обеими руками.

— Пожалуйста, не пугайте меня! Мы лучше поговорим с вами попросту, по-семейному. Сядем, закусим конфетками, — сказал он, кладя себе одну конфетку в рот, — и поговорим. Вы хотите, чтобы я публично читал на вашем литературном вечере? Я совсем не умею читать, и никогда не выступал публично¹. Я могу испугаться так, что убегу с эстрады, и выйдет скандал. А я не скандальник. Лучше мы сделаем так: я на вечер возьму билет (он выложил при этом 25 рублей), а приеду к вам позже, когда вы успокоитесь после своего вечера, приеду в гости к вашему курсу, который так ласково меня вспомнил. Вы угостите меня чаем, а я вам почитаю.

Действительно, вскоре после литературного вечера Иван Александрович написал нашей начальнице письмо, в котором просил собрать наш курс в аудитории в известный день и час и напомнил, что мы обещали угостить его чаем.

Он был точен и приехал со своим личным секретарем. Прошелся по нашим курсам, осмотрел аудитории, вошел в зал, где был сервирован чай, и сказал:

— Вот отлично! Лучше всего беседовать за чайком.

Он стал спрашивать, кто и откуда приехал, какие мысли и желания привлекли нас сюда и нашли ли мы здесь удовлетворение. Прочел нам отрывок из «Литературного вечера»². Читал он действительно неважно. Одна из молоденьких слушательниц, очень наивная девочка, спросила его:

— Почему вы в «Обломове» так часто упоминаете о кардамоне?

Он засмеялся:

Надо сказать, что разговоры вообще были самые неинтересные. Кто-то вздумал заговорить о Вере из «Обрыва». Он махнул рукой и сказал:

— Рано вам думать об этих вопросах! Я бы вам рекомендовал мое любимое произведение, которое мне никогда не надоедает.

Мы навострили уши.

— Читайте «Фрегат „Палладу“»!

С этими словами он встал и попрощался:

— Я всегда рано встаю и рано ложусь.

что он стар, отошел от жизни, но зато относится к нам как к родным детям.

В это время подошел инспектор, высокоталантливый педагог И. Ф. Рашевский. Он так хорошо читал методику русского языка, что его аудитория всегда была переполнена слушательницами из других отделений. Хотя я была математичка, но не пропускала ни одной его лекции. Поэтому он обратил на меня внимание.

Вот, — сказал он, — случай поговорить с вами. Помните наш разговор в первый день приезда вашего в столицу? Какая вы тогда были горячая космополитка! Ну, а теперь — горячо защищаете автора «Обломова»?

— И дым отечества мне сладок и приятен, — отвечала я, смеясь.

— Ну и хорошо! Так часто бывает с горячими и прямыми людьми, не скрывающими своих убеждений. Спасибо, что вы защищали Гончарова, — сказал он. — Мое мнение в глазах молодой аудитории не имеет такого значения, как ваше, студенческое.