Иван Гончаров: К. Т. Современница о Гончарове.

К. Т. Современница о Гончарове: (Письмо из Сочи) // И. А. Гончаров в воспоминаниях современников / Отв. ред. Н. К. Пиксанов. — Л.: Художеств. лит. Ленингр. отд-ние, 1969. — С. 64—69. — (Серия литературных мемуаров).

Под убаюкивающий ропот бирюзового моря безвестно для широкой публики доживает свои дни забытая писательница Екатерина Павловна Майкова.

Было время, когда она жила в сфере высшей интеллектуальной жизни, когда ее окружал цвет русской литературы, когда она, так сказать, грелась в лучах славы наших знаменитых писателей.

В славную эпоху 60-х годов в числе близких Екатерине Павловне лиц были такие первостепенные величины, как И. С. Тургенев, Д. В. Григорович, поэт А. Н. Майков и в особенности И. А. Гончаров и другие dii minores^*1 литературного Олимпа.

Но годы прошли, и волею судьбы Екатерина Павловна, как лермонтовский листок, оторвавшийся от ветки родимой, нашла приют лет тридцать тому назад под лазурным небом черноморского побережья, в небольшом тогда поселке Сочи. И теперь лишь щедрое солнце юга согревает ее одинокую старость.

Но и в этом диком месте Екатерина Павловна не замерла, а в меру возможности уделяла нечто от идеализма той эпохи, внося в окружающую среду семена высокой усвоенной ею духовной культуры.

Благодаря заботам Е. П. Майковой возникла прекрасная библиотека-читальня, сыгравшая для Сочи большую культурную роль, основан в ее домике на Приморской улице Горный клуб, метеорологическая станция.

Но человек другой эпохи, иного исторического цикла, Екатерина Павловна все-таки полной душой живет лишь в сфере великих образов прошлого, создав в своих комнатах, в мезонине, своего рода литературный музей.

Несмотря на свои восемьдесят три года¹, Екатерина Павловна удивительно сохранила остроту внешних чувств и ясность памяти.

С особенным благоговением и бережностью она хранит воспоминания об И. А. Гончарове, другом которого она была.

Знакомство с Гончаровым состоялось в доме Майковых — литературном салоне того времени, — и семья Майковых стала как бы своей для автора «Обыкновенной истории».

Еще очень юной, семнадцати лет, Екатерина Павловна, только что вышедшая замуж за Вл. Н. Майкова, брата поэта и впоследствии соредактора «Современника»², встретилась со знаменитым писателем. Впечатление он произвел необыкновенно яркое.

³. Это не были лекции в обычном смысле, а живая беседа, курс в образной и увлекательной форме.

К своим занятиям Иван Александрович относился вдумчиво и серьезно, заявив себя в записках таким же исключительным мастером стиля, каким мы знаем его по художественным произведениям.

Гончаров любил чуткую и любознательную ученицу Екатерину Павловну, которую за простоту и наивную серьезность к «вопросам» прозвал «старушкой».

— А что же не видно нашей старушки? — спрашивал Гончаров, когда чуть не каждый вечер приходил к Майковым.

В этом же кружке впервые был задуман план образцового детского журнала, в котором ощущалась нужда и в котором должны были принять живое участие выдающиеся художественные и литературные силы.

Мысль эта осуществилась созданием в 1852 году журнала «Подснежник» под фактической редакцией Е. П. Майковой⁴, писавшей там рассказы и популярные статьи, а Гончаров, Тургенев, Майковы и другие лица деятельно вносили туда свои творческие вклады.

Издавался журнал великолепно, клише специально заказывались в Лейпциге, и «Подснежник» оказал огромное воспитательное влияние на молодое, подрастающее поколение. Когда, например, писатель С. Я. Елпатьевский посетил недавно в Сочи Майкову, то вспоминал этот журнал, читанный им в детстве, говоря, что первые ростки направления и мировоззрения восприняты им из «Подснежника».

Братья-писатели в то время жили дружной семьей. Еще задолго до разрыва с Тургеневым И. А. Гончаров путешествовал вместе с Майковым, Тургеневым, Григоровичем и другими⁵. Гончаров вместе с Екатериной Павловной усердно посещал галереи и музеи искусств, причем в отношении прославленных произведений живописи и скульптуры проявлял оригинальную эстетическую оценку. Общепризнанные шедевры, вроде «Сикстинской мадонны» в Дрездене и других, не производили на него такого впечатления, как, например, на Тургенева, который патетически изливал свой восторг⁶. В подтверждение верности своего восприятия Иван Александрович ссылался на неиспорченное и непосредственное чутье Е. П. Майковой. Ее тонкую наблюдательность в восприятии явлений заграничной жизни Иван Александрович ставил в пример прочим писателям. «Смотрите, — говорил он, — мы, художники, не заметили вот этого паруса на озере, этого светового эффекта, а от ее внимания такие художественные детали не ускользали».

Екатерина Павловна во время экскурсий по европейским городам удивлялась тому культу еды, который царил среди писателей. Когда намечался маршрут пути, то сообща подробно обсуждалось меню, где и что будут они есть. В одном городе обращалось внимание на устрицы, в другом — на дичь, в следующем — на вина. В области гастрономического искусства Гончаров соперничал с Тургеневым, Григорович — с ними обоими.

Присутствие женщины сдерживало обыкновенно развеселившуюся компанию. Под влиянием великолепного вина языки развязывались, начинались вольные анекдоты. Особенно на этот счет отличался Григорович. В это время И. А. Гончаров, указывая на Екатерину Павловну, обращался к сотоварищу с укором:

— Осторожнее, Григорович, не забывайте, что среди нас почти ребенок!

На что Григорович извиняющимся тоном отвечал:

— Ей-богу, простите, ведь вы знаете мою черносливную натуру.

С течением времени Гончаров отдалялся от своих литературных товарищей. Чем старше делался Иван Александрович, тем подозрительнее относился к окружающим. Роман «Обломов» был зенитом славы Гончарова, которую он делил с Тургеневым.

Гончаров не был равнодушен к тому успеху у публики, который в большей доле выпал его сопернику. Привыкший делиться своими художественными планами с Тургеневым, Гончаров подробно рассказал последнему содержание глав и целые сцены будущих произведений. Но потом Гончарову стало казаться, что быстро пишущий Тургенев просто пользуется откровенностью Гончарова и заимствует у него типы и образы.

В памяти Е. П. Майковой зафиксировался такой, например, эпизод.

Гончаров прислал из-за границы письмо с подробным изложением плана и описанием действующих лиц своего будущего романа «Обрыв». Письмо прислано было общему другу писателей Льховскому⁷, обладавшему замечательно тонким критическим чутьем. С его мнением и оценкой считалась вся литературная среда, в том числе Некрасов, редактор «Современника». Необыкновенный оратор, Льховский, к сожалению, не мог в равной степени выражать свои мысли письменно.

что прочтет внимательно в дороге. Тот, конечно, дал.

Прошло лето, осенью писатели все собрались в Петербурге. И так как все они обыкновенно, до напечатания своих вещей, читали их в тесном кругу у Майковых в рукописи, то и на этот раз был объявлен вечер для прочтения нового романа Тургенева «Накануне».

Тургенев почему-то пригласил на этот вечер всех, за исключением Гончарова. Гончаров случайно, соскучившись дома, пошел к дому Майковых, увидел огонек у них и решил зайти.

Каково же было удивление Ивана Александровича, когда он застал всех в сборе, и в том числе Тургенева, читающего свою вещь.

Приход Гончарова не показался никому странным, так как все полагали, что и он приглашен, по обыкновению. Смущен был несколько, по слонам Майковой, И. С. Тургенев.

Обиженный Гончаров молча сел и стал слушать чтение. Когда Тургенев кончил чтение, Гончаров, взволнованный, не сказав никому ни слова, ушел.

Затем видится с Льховским и спрашивает у него, не показывал ли тот его письма Тургеневу. Тот откровенно рассказал, в чем было дело.

После этого Гончаров пишет резкое письмо Тургеневу и обвиняет его в плагиате⁸. Тургенев отвечает в примирительном тоне с целью разъяснить дело.

Инцидент получил широкую огласку, и друзья принимают меры для примирения двух любимых писателей. Устанавливается третейский суд, на котором сходство в описании героев Льховский⁹ и другие старались объяснить совпадением творчества великих художников, пользующихся по-своему одним и тем же куском мрамора.

Все же Тургенев согласился уничтожить две инкриминируемые Гончаровым главы¹⁰.

Об этом характерном эпизоде в отношениях между Гончаровым и Тургеневым Майкова рассказывала также и Д. Н. Овсянико-Куликовскому, посвятившему Екатерине Павловне свой этюд о Гончарове¹¹

В комнате-музее Майковой хранятся неопубликованные письма и некоторые бумаги Гончарова, его портреты с автографами и книги с собственноручными надписями. У нее же имеется от Гончарова необыкновенно художественной работы ларец и другие драгоценные реликвии.

Между прочим, Майкова помогала Гончарову в его литературной работе¹². Автор «Обломова» отличался оригинальной манерой письма. Вынашивая годами образы в голове, Гончаров время от времени делал па клочках бумаги наброски сцен, содержания глав, имена действующих лиц, описания и характеристики. В конце концов накапливался из этих черновых заметок целый портфель бумаг. Вот он и просил Майкову, которой доверял, разобраться в этом хаосе, систематизировать их в определенном порядке, так как «без этой предварительной работы, без этой канвы я никогда не приступлю к написанию своего „Обрыва“».

Имя симпатичной старушки хорошо знакомо Д. Н. Овсянико-Куликовскому, В. И. Дмитриевой, И. П. Белоконскому и многим другим.

К. Т.

(Письмо из Сочи)

Автор корреспонденции из Сочи, подписанной инициалами К. Т., неизвестен. Она написана, по-видимому, непосредственно со слов Е. П. Майковой и, следовательно, имеет определенно выраженный мемуарный характер.

Майкова Екатерина Павловна, рожденная Калита (1836—1920) — писательница, сотрудница детских журналов «Подснежник» (1858—1863) и «Семейные вечера» (1864—1866), издававшихся ее мужем Владимиром Николаевичем Майковым, публицистом и переводчиком.

и художественным чутьем, Майкова оказывала Гончарову помощь в подготовке к печати рукописи романа «Обломов». В 1869 году, сойдясь с представителем «новых людей», студентом Ф. В. Любимовым, демократка по происхождению и воспитанию, Е. П. Майкова оставила семью Майковых и уехала с Любимовым на Кавказ, в коммуну. С этого времени ее отношения с Гончаровым были прерваны, хотя в последних письмах к ней Гончаров старался предотвратить семейную катастрофу, а затем и вернуть Майкову в семью (см.: О. М. Чемена, Создание двух романов. Гончаров и шестидесятница Е. П. Майкова, изд-во «Наука», М. 1966, стр. 114).

Печатается по публикации «Московской газеты», 1912, 4 июня.
Стр. 65. В 1912 году, когда публиковались воспоминания, Майковой было семьдесят шесть лет.
65. В. Н. Майков соредактором «Современника» не был.
Стр. 65. Известно, что с 1835 года Гончаров преподавал Аполлону и Валериану Майковым курс истории русской литературы, риторику и латинский язык. И позже в кружке Майковых Гончаров вел увлекательные беседы о русской литературе, слушательницей и участницей которых в 50-х годах была и Е. П. Майкова.
Стр. 65. «Подснежник» — ежемесячный журнал для детского и юношеского возрастов, издавался В. Н. Майковым при ближайшем участии Е. П. Майковой не с 1852 года, а с 1858 по 1863 год. Гончаровым был опубликован в нем очерк «Два случая из морской жизни» (1858, №№ 2—3).
66. Заграничное путешествие Гончарова, частично вместе с В. Н. и Е. П. Майковыми, совершалось летом 1859 года по маршруту: Дрезден, Мариенбад, Швальбах, Париж, Булонь, Дрезден. Вовремя путешествия Гончаров встречался в Дрездене с А. Н. Майковым, в Париже — с Д. В. Григоровичем и В. А. Соллогубом. С Тургеневым заграничных встреч летом 1859 года, по-видимому, не было. Гончаров встречался с Тургеневым в Париже летом 1857 года.
Стр. 66. Произведения величайших мастеров западноевропейского искусства произвели на Гончарова впечатление не менее сильное, чем на Тургенева. Посетив впервые в 1857 году Лувр, Гончаров писал И. И. Льховскому: «Вчера был в Лувре и с полчаса в удивлении просидел перед Венерой Милосской». Посетив в том же году Дрезденскую галерею и увидев там «Сикстинскую мадонну» Рафаэля, он сообщал Ю. Д. Ефремовой: «Я от нее без ума; думал, что во второй раз увижу равнодушно; нет, это говорящая картина, и не картина, это что-то живое и страшное. Все прочее бледно и мертво перед ней» («Невский альманах», 1917, вып. 2, стр. 33). И многими годами позже в письме к великому князю Константину Константиновичу Гончаров снова выражает свое отношению к Рафаэлю: «Рафаэль был, конечно, гений... Ни Тициан, ни Гвидо Репи, ни Мурильо, ни Рубенс с Рембрандтом не достигли (хотя и гении) той высоты творчества, какой достиг Рафаэль в Сикстинской мадонне...» (ИРЛИ, ф. 137, № 65).
Стр. 67. Это утверждение не соответствует действительности, так как в 1859—1860 годах И. И. Льховский находился в кругосветном плавании на корвете «Рында».
Стр. 68. Первым обвинительным письмом было письмо от 28 марта 1859 года. В еще более резком тоне написаны письма от 3 и 27 марта 1860 года, имеющие прямое отношение к роману Тургенева «Накануне».
Стр. 68. И. И. Льховский на суде не присутствовал.
68. Во избежание сходства Тургенев действительно изъял из рукописи «Дворянского гнезда» главы, посвященные описанию семейных портретов предков Лаврецкого и ночную сцену Лизы с Марфой Тимофеевной.
Стр. 68. Историк русской литературы Д. Н. Овсянико-Куликовский, проживавший на даче в Хосте, бывал частым гостем у Е. П. Майковой в Сочи. Один из разделов своей «Истории русской интеллигенции» (гл. XI, «Обломов и Штольц», раздел 3) Д. Н. Овсянико-Куликовский снабдил посвящением Е. П. Майковой. (Д. Н. Овсянико-Куликовский I, изд. 2-е. М. 1907, стр. 326).
Стр. 68. В письме к И. С. Тургеневу от 28 марта 1859 года Гончаров сообщал: «Разбор и переписку моих ветхих лоскутков программы взяла на себя милая больная Майкова» («Русская литература», 1961, № 4, стр. 199). А самой Майковой в начале 1869 года Гончаров писал: «Помните, как усердно и радушно переписывали мне, лет десять тому назад, программу нынешнего моего романа «Обрыв»? Во второй части этого романа у меня еще цела переписанная вашей рукой тетрадь... Я смело могу обратиться к вам и вашему свидетельству, вместе с немногими другими лицами, как участнице моих литературных замыслов» (И. А. , Собрание сочинений, т. VIII, Гослитиздат, М. 1955, стр. 396).