Поиск по творчеству и критике
Cлово "BEAU"
Входимость: 12. Размер: 30кб.
Входимость: 3. Размер: 25кб.
Входимость: 2. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Входимость: 1. Размер: 121кб.
Входимость: 1. Размер: 131кб.
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Входимость: 1. Размер: 36кб.
Входимость: 1. Размер: 70кб.
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Входимость: 1. Размер: 61кб.
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 12. Размер: 30кб.
Часть текста: Следовательно, автор не изменил себе: мы видим прежнего Островского, того же тонкого наблюдателя, часто поэта, живописца, юмориста, каким знали его двадцать лет, только с большим самообладанием — в развитии идеи и в художественном воплощении ее в образе — словом, созревшего и опытного мастера. Между тем в публике пробежала холодная струя — и появление новой пьесы не производит прежнего впечатления, не ведет за собою толков, споров. Что за причина этому? Причина не одна. Прежде всего Островский разделяет в этом отношении участь всех беллетристов новейшего времени. К ним ко всем более или менее стали холоднее прежнего. Беллетристика переставала быть центром и знаменем интеллигенции, по мере того как развивалось и созревало общественное сознание о необходимости образования в массе. Круг образованных и серьезно подготовленных для общественной деятельности людей расширился — и беллетристы выделились из этого круга, как выделяются специалисты всякого дела, и составили особый, всегда почетный, но уже не во главе всей интеллигенции стоящий кружок. Иначе и быть не может. Осудить толпу смотреть на мир и образы сквозь призму искусства и отдаваться послушно в команду художникам, хотя бы и творцам, значит обрекать общество на вечное юношество. Наука взяла если не высшие, то равные права, новые условия дали общественной жизни и новые, неожиданные и ускоренные направления, среди которых и искусству...
Входимость: 3. Размер: 25кб.
Часть текста: и современной ему поры? Какова судьба гончаровского литературного наследия за рубежом нашей страны и мировое значение его творчества? И, наконец, какова роль, которую творчество Гончарова играет сегодня; что в нем ценного для читателя советской страны, для писателей, творящих на основе метода социалистического реализма? Таковы проблемы, которые нуждаются в разрешении. Обратимся к первой из них, то-есть к характеристике творческого метода Гончарова. Мы знаем, что это был реалистический метод. «Реализм, — говорил Гончаров, — есть одна из капитальных основ искусства» (СП, 187). Он состоит в том, что произведения литературы вбирают в себя всю правду природы и жизни. Именно так, по твердому убеждению Гончарова, и творили величайшие корифеи мировой литературы: «Гомер, Сервантес, Шекспир, Гете и другие, а у нас, прибавим от себя, Фонвизин, Пушкин, Лермонтов, Гоголь стремились к правде, находили ее в природе, в жизни, и вносили в свои произведения» (СП, 187). Именно эта реалистическая направленность литературы «делает ее орудием «просвещения», то-есть «письменным или печатным выражением духа, ума, фантазии, знаний — целой страны» (СП, 262). Каково, однако, своеобразие реализма Гончарова; чем его реализм отличается от реализма Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Тургенева, Писемского, Герцена, Л. Толстого, Достоевского, Островского? Какие проблемы жизни Гончаров осветил, какой системы эстетических взглядов придерживался, какие формы...
Входимость: 2. Размер: 3кб.
Часть текста: Письмо Центковской Э. А., 11 апреля 1882 г. С.-Петербург. Гончаров И. А. Письмо Центковской Э. А., 11 апреля 1882 г. С.-Петербург // И. А. Гончаров. Новые материалы и исследования. — М.: ИМЛИ РАН; Наследие, 2000. — С. 564. — (Лит. наследство; Т. 102). 1. Гончаров — Центковской <С.-Петербург>. 11 апреля <1882> Гонч<аров> просит извинения, что не мог видеться. Воскресенье у него самый несвободный день: он делает необходимые визиты, а сегодня должен отправиться к доктору. Рассказ Кумушки (при этом возвращаемый) он читал и считает обязанностью откровенно сказать, что, несмотря на занимательность сюжета, он не может появиться в печати. Язык бойкий, местами живой, но вообще исполнение заставляет желать многого. Видна незрелость, неопытность в расположении материала, в рисовке характеров, сцен. Если бы у автора и был талант — то он не обнаруживается в этой повести заметно, нужно много подготовки, труда. Впрочем, этими недостатками страдают более или менее почти все беллетристич<еские> произведения, печатаемые в журналах за настоящее время, исключая уже известных имен. Внимательное прочтение их показало бы автору, лучше всякой критики, их слабость, недостатки и навело бы его на мысль, чего им недостает. Заключение это могло бы быть применено и к его собственному произведению. Многие из этих молодых писателей, конечно, пишут из сочувствия к изящному (sentiment du beau); но sentiment du beau свидетельствует только о способности воспринимать и чувствовать изящное, о развитии и впечатлительности; но это еще не доказывает способности и производить. Из молодых, начинающих писателей можно, впрочем, указать на одного с явными признаками недюжинного таланта и значительного уменья писать — это на г. Максима Белинского и на его повесть Всходы , напечатанную в мартовской книжке “Отеч<ественных> записок”. Прочтение этой повести также помогло бы автору Кумушек вернее определить, по собственному впечатлению, что можно признать дарованием и почему. В заключение можно сказать, что по первому опыту — Кумушки — никак нельзя сказать, имеет ли автор художественный талант или нет. Гонч<аров> просит извинения за откровенность.
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Часть текста: головой. — Напрасно! — сказал Авдей, выпив всю рюмку и подошедши к ней. — Полно тебе, глупенькая: есть о чем плакать! разве не видишь, какой он пустоголовый? Вишь ведь как разбросал всё тут! Плюнула бы на него, право! Эй! перестань, говорю. Он жесткой рукой отер ей слезы и погладил по голове. — Ну Бог с ним! — сказала уныло Маша и задумчиво побрела домой. Маленькая столовая баронессы была ярко освещена огромным канделябром. Там был буфет красного дерева, горка с фарфором и хрусталем, раздвижной стол и больше ничего. Когда Иван Савич подходил к дверям, из столовой слышались пение, крик, смех; говорило несколько голосов. Вдруг человек поспешно пронес мимо его бутылки. «Эге! да здесь никак кутят! — подумал Иван Савич, — а говорят, знатные не кутят!» Он отворил двери и остановился. За столом, прямо против дверей, сидела сама баронесса. Она была удивительно хороша. Глаза блистали огнем, какого он не замечал прежде, румянец пылал ярче, на губах блуждала улыбка и, казалось, обещала долго блуждать. Шея и плечи были обнажены, грудь сильно поднималась и опускалась. Лицо, костюм, движения, громкий, одушевленный разговор — всё показывало, что она была достойною председательницею пира. Подле баронессы был пустой стул. Далее сидела ее...
Входимость: 1. Размер: 121кб.
Часть текста: мое произведение вниманием, каким вы почтили нынешнее чтение. Прочти menu, — обратился он к Сухову, — вон оно подле тебя лежит, чтобы гости знали, как распорядиться аппетитом. Сухов хватился за карман достать очки, но там их не оказалось. — Potage — nids d’hirondelles, — читал он наизусть, — filets d’éléphant и pattes de crocodile à la tortue; légumes — jonc d’Espagne au jus de scorpions... 46 Все засмеялись. — Какая гадость! — сказал Уранов, — ведь ты аппетит отобьешь. — И сам прочитал menu. Вместо крокодила и слона оказались: дикая коза, стерлядь, перепелки, все примёры зелени и фруктов. После первых двух блюд заговорили о читанном романе. Первая подала голос Лилина. — Comme c’est joli, n’est ce pas? 47 Я все еще под влиянием этого чтения! Кажется, никогда не забуду! Charmant! Charmant! 48 — твердила она с своею детскою улыбкою, как девочка, которой подарили новую куклу. — Вам нравится? — насмешливо спросил ее Кряков, — поздравляю вас: у вас хороший вкус! Она сконфузилась и посмотрела на других. — Вы не конфузьтесь! — продолжал Кряков и сам в то же время ел с большим аппетитом. — Отчего мне конфузиться? я думаю... и другие того же мнения! — сказала она. — Это дамское кушанье, конфетка! — продолжал он, наливая себе красного вина. — «C’est joli, très joli»...
Входимость: 1. Размер: 131кб.
Часть текста: в то же время оканчивался обработкой у меня в голове другой роман - "Обломов". Но осуществление этого замысла отодвинулось на долгое время. В 1852 году Гончаров отправился в кругосветное плавание и "унес роман, возил его вокруг света в голове и программе" вместе с "Обломовым". Он кое-что вносил в рукописи и программы романов, но писать не мог, так как "был весь поглощен этим новым миром, новым бытом и сильными впечатлениями". К тому времени у писателя были накоплены для будущей работы над "Обрывом" "кучи листков, клочков, с заметками, очерками лиц, событий, картин, сцен и проч.". По возвращении из долгого и трудного плавания в Петербург в 1855 году Гончаров стал готовить к печати "Очерки путешествия" - "Фрегат "Паллада". В 1857-1858 годах он закончил писать "Обломова". Исполнив этот свой "долг", он намерен был вплотную приступить к "обработке", то есть написанию "Обрыва", образы, сцены, картины которого, по словам самого романиста, "теснились в воображении" и требовали "только сосредоточенности, уединения и покоя, чтобы отлиться в форму романа". Но таких благоприятных для творчества условий у Гончарова тогда не было. Все более он убеждался в том, что "служба и литература между собой не уживаются". Это, несомненно, являлось одной из причин того раздраженного состояния, которое он испытывал в ...
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Часть текста: лит. Ленингр. отд-ние, 1969 . — С. 96—102. — (Серия литературных мемуаров). Е. П. Левенштейн ВОСПОМИНАНИЯ ОБ И. А. ГОНЧАРОВЕ [I] Первые мои воспоминания о моем дяде относятся к 1855 году, когда мне было всего семь лет. Он тогда вернулся, после своего кругосветного путешествия, в свой родной город Симбирск, чтобы повидаться со своими родственниками. Я его видела тогда у моих родителей, и в моей памяти сохранились лишь кое-какие отрывочные воспоминания о нем. Помню только, что он много рассказывал о своем путешествии, из которого привез нам всем подарки, между прочим, замечательные японские картинки на рисовой бумаге. Он был в очень хорошем настроении, был любезен и внимателен ко всем. Он рассказывал много, но в конце говорил моей матери, что она лучше всего может прочесть то, что он рассказывает, в его «Путевых заметках» 1 . После первого его приезда я в течение долгого времени не видала его и не слыхала о нем ничего такого, что бы врезалось у меня в памяти. Поэтому могу упомянуть теперь только о втором его приезде, в 1862 году, когда мне было почти четырнадцать лет. Он тогда приехал летом в Симбирск из Петербурга, предварительно предупредив мою мать, что в этом году он не намерен отправиться за границу, куда ежегодно ездил (преимущественно в Баден-Баден) 2 , а думает на досуге работать в Симбирске над новым романом (утвердительно не могу сказать, но, мне кажется, над «Обрывом»); он спросил мою...
Входимость: 1. Размер: 36кб.
Часть текста: утром легкий стук в окно разбудил Райского. Это Марк выпрыгнул в окошко. «Не любит прямой дороги!..» — думал Райский, глядя, как Марк прокрадывался через цветник, через сад и скрылся в чаще деревьев, у самого обрыва. Борису не спалось, и он в легком утреннем пальто вышел в сад, хотел было догнать Марка, но увидел его уже далеко идущего низом по волжскому прибрежью. Райский постоял над обрывом: было еще рано; солнце не вышло из-за гор, но лучи его уже золотили верхушки деревьев, вдали сияли поля, облитые росой, утренний ветерок веял мягкой прохладой. Воздух быстро нагревался и обещал теплый день. Райский походил по саду. Там уже началась жизнь; птицы пели дружно, суетились во все стороны, отыскивая завтрак; пчелы, шмели жужжали около цветов. Издали, с поля, доносилось мычанье коров, по полю валило облако пыли, поднимаемое стадом овец; в деревне скрипели ворота, слышался стук телег; во ржи щелкали перепела. На дворе тоже начиналась забота дня. Прохор поил и чистил лошадей...
Входимость: 1. Размер: 70кб.
Часть текста: Автора романа, как писателя, знали немногие. Он напечатал, без имени, несколько статей по финансовым и политико-экономическим предметам, замеченных и оцененных по достоинству только специалистами. Кроме того, он написал опыт дипломатических мемуаров и напечатал их в весьма небольшом количестве, для немногих. Он занимал некогда дипломатический пост на юге Европы и провел молодые лета за границею. Теперь он был, как и хозяин дома, где назначалось это чтение, членом одного совета и, кроме того, председательствовал в какой-то комиссии по разным преобразованиям. В свете его любили, за огромное богатство, за открытое гостеприимство, за приветливость; а близкие люди — за капитальные достоинства ума и характера. Известие о романе, однако, проникло в общество его круга. Автор, на вопросы, обращаемые к нему, не отрицал, что роман пишется, но более не распространялся об этом. Известно было, что он читал то, что было написано, кое-кому из приятелей, у себя дома, но эти лица хранили о романе скромное молчание. Ближайший приятель и сослуживец автора,...
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Часть текста: Чегодаева В. М. Воспоминания об И. А. Гончарове // И. А. Гончаров в воспоминаниях современников / Отв. ред. Н. К. Пиксанов. — Л.: Художеств. лит. Ленингр. отд-ние, 1969 . — С. 103—109. — (Серия литературных мемуаров). В. М. Чегодаева ВОСПОМИНАНИЯ ОБ И. А. ГОНЧАРОВЕ По смерти моего дедушки бабушка Елизавета Ивановна Рудольф, поместив своих сыновей в корпус и младшую дочь Екатерину в институт, сама с двумя старшими дочерьми Аделаидой и Эмилией переселилась в Петербург. По сохранившимся семейным преданиям, Елизавета, Аделаида и Эмилия были теми лицами, портреты которых вошли в роман И. А. Гончарова «Обрыв». Елизавета Ивановна Рудольф зиму проводила в Петербурге, а на лето уезжала на дачу, в Стрельну или в Ораниенбаум. Как в городе, так и на даче у них постоянно бывал И. А. Гончаров, проводивший у них целые дни, ухаживавший за Аделаидой и Эмилией, кажется, увлекаясь то той, то другой. Эта почти совместная жизнь с семьей Рудольф продолжалась с начала сороковых годов — лет пять-шесть. Ко времени переезда в Петербург Аделаиде было лет шестнадцать — семнадцать, а Эмилии...