Поиск по творчеству и критике
Cлово "FACTO"
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Часть текста: сочинений: В 8 т. — М.: Гос. изд-во худож. лит., 1952—1955. Т. 8. Статьи, заметки, рецензии, автобиографии, избранные письма. — 1955 . — С. 453—454. 76 В. П. ГАЕВСКОМУ <16 декабря 1873 г. Петербург> Милостивый государь Виктор Павлович, Вчера я наглядно убедился, что в многолюдном и однократном собрании, притом созванном наскоро, случайно, почти ничего отчетливо, и особенно окончательно, решить нельзя. Оставляя некоторые, едва затронутые, но важные пункты дела, обращусь к избранию меня редактором предполагаемого альманаха или сборника. В меня общим и лестным выбором выпалили, как из пушки, и я не имел времени даже ознакомиться с обязанностию моей роли и скромно уклониться от нее, как все взялись за шляпы и разошлись. Но я поспешаю по крайней необходимости сложить с себя эту роль , к которой не гожусь — по болезненности, по неуменью и по характеру. Тут нужен человек общительный, подвижной и к делу привычный. Во мне этих качеств нет. Являясь в собрание, я думал, что буду вместе с другими приглашен внести литературную лепту в сборник или же помочь кому-нибудь рассматривать отчасти доставляемые материалы: например — повести и рассказы в прозе — и возвращать их с моим мнением редактору или издателю — и больше ничего. Мне кажется, что выбору редактора должен предшествовать выбор комитета из всего собрания, в числе четырех, пяти или шести лиц, которые в свою очередь могли бы уже выбрать из себя председателя, секретаря, казначея и редактора или редакторов — и вести все дело издания, не беспокоя общего собрания, и, между прочим, решать такие капитальные вопросы, как, например, вопрос о бумаге, о художественном альбоме (с приглашением в комитет художников, бумажных фабрикантов и типографщиков), далее об ...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: слуги радовались сами не знали чему. Особенно няня утешалась, что я не пропаду из глаз навсегда, и смотрела на меня кротко и любовно. — Завтра тебе надо явиться к губернатору уже как к начальнику: надень белый галстук, — сказал мне Якубов. Я белый галстук не надел, зато напустил на лицо некоторую важность и явился прямо в канцелярию. Предместник мой, Добышев, был уже там. Он представил мне всех чиновников по очереди. — Это столоначальник Трусецкий, — говорил он, указывая на господина с большими черными бакенбардами, в синем поношенном сюртуке («Поляк, присланный сюда из западных губерний» 33 , — шепнул при этом). — Это Милианович, сынок Марфы Яковлевны, знаете? — Как не знать! Мы знакомы. — Я поклонился, но руки, подражая губернатору, не подал: нельзя, подчиненный! И так далее. Добышев перезнакомил меня со всеми. Чиновники почтительно щелкали нога об ногу и смотрели с любопытством на меня, и я на них, не зная, что им сказать. — А это сторож Чубук, — со смехом заключил Добышев, указывая на прямого, как палка, солдатика у дверей, с полинявшими галунами. — Здрравия желаю, ваше высокородие! — провозгласил тот. — Вот и дела у нас здесь! — продолжал Добышев, отворяя старый шкаф с еле державшеюся дверью: — а эти, что на столе, теперь рассматриваются. Вот...