Поиск по творчеству и критике
Cлово "PENDANT"
Входимость: 2. Размер: 61кб.
Входимость: 1. Размер: 113кб.
Входимость: 1. Размер: 65кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Входимость: 1. Размер: 30кб.
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 61кб.
Часть текста: Первоначальная редакция части первой 5 Илья Ильич кушал, не отвечая ни слова. — Илья Ильич! — тихо 1247 сказал Захар. Илья Ильич сделал вид, что не слышит. — На будущей неделе велят съезжать, Илья Ильич. 1248 Обломов выпил рюмку вина и молчал. — Как же нам быть-то, Илья Ил<ьич>? — почти шепотом просил Захар. — А я тебе запретил говорить мне об этом? — грозно сказал Илья Ил<ьич>, — а? — и, привстав, подошел к Захару. Тот в страхе попятился. 1249 — Какой ты ядовитый человек, Захар, — прибавил Обломов с чувством. Захар обиделся. — Вот, — сказал он, — давеча лысый черт, а теперь ядовитый! что я за ядовитый! не грех ли вам, Илья Ильич: Бога вы не боитесь; ядовитый, что я за ядовитый! 1250 <л. 43 об.> — Как же не ядовитый? — повторил Илья Ил<ьич>, — ты отравляешь всё мое существование. — Я не ядовитый! — [повто<рил>] твердил Захар. — Что ты ко мне пристаешь с квартирой? ты не щадишь барина! — Что ж мне делать-то [, Илья Ил<ьич>]? — А мне что делать? — Вы хотели ведь написать к [генералу] домовому хозяину? — Ну и напишу; погоди, нельзя же вдруг. — Вот бы теперь и написали. — Теперь, теперь: еще у меня поважнее есть дело и теперь. 1251 Да вон, — говорил [Ил<ья> Ил<ьич>] Об<ломов>, [воро<чая>] поворачивая перо 1252 в 1253 чернильнице, — и чернил-то нет: славный у тебя порядок во всем. 1254 — А я вот сейчас квасом разведу, — сказал Захар и, схватив чернильницу, проворно пошел в переднюю, а Обломов начал искать бумаги. — [Вот] Да никак и...
Входимость: 1. Размер: 113кб.
Часть текста: в предисловии к этому изданию. Путешествия в дальние концы мира имеют вообще привилегию держаться долее других книг. Всякое из них оставляет надолго неизгладимый след или колею, как колесо, пока дорога не проторится до того, что все колеи сольются в один общий широкий путь. Кругосветным путешествиям еще далеко до того. Другое дело — романы и вообще художественные произведения слова. Они живут для своего века и умирают вместе с ним; только произведения великих мастеров переживают свое время и обращаются в исторические памятники. Прочие, отслужив свою службу в данный момент, поступают в архив и забываются. Я ожидал этой участи и для своих сочинений, после того как они выдержали — одни два, другие три издания, и не располагал, и теперь не имею в виду, печатать их вновь. Но в публике, где еще много живых современников моей литературной деятельности, нередко вспоминают и о моих романах, иногда печатно, и очень часто в личных обращениях ко мне. Одни осведомляются, отчего нет моих сочинений у книгопродавцов? Другие лестно упрекают меня, зачем я не пишу ничего нового, иногда даже предлагают написать о том или о другом предмете, на ту или другую тему, говоря, что от меня будто бы ожидают в публике еще какого-нибудь произведения. Третьи — и таких более всего — обращаются к собственному моему взгляду на то или другое из моих сочинений, требуют пояснений о том, что я разумел под тем, что хотел сказать этим; кого или что имел в виду, изображая такого-то героя или героиню, вымышлены ли эти лица и события, или...
Входимость: 1. Размер: 65кб.
Часть текста: экспедиция была тут почти вся в сборе, в лице главных ее представителей, кроме бывшего командира «Паллады» (теперь вице-адмирала и сенатора И. С. Унковского), и я в этом, знакомом мне, кругу стал как будто опять плавателем и секретарем адмирала. Возьму же опять перо, перенесусь за двадцать лет назад и доскажу, между прочим, о том, что сталось с «Палладой» и как заключилось дальнейшее плавание моих спутников, после того как я расстался с ними. А заключилось оно грандиозной катастрофой, именно землетрясением в Японии и гибелью фрегата «Дианы», о чем в свое время газеты извещали публику. О том же подробно доносил великому князю, генерал-адмиралу, начальник экспедиции в Японию генерал-адъютант (ныне граф) Е. В. Путятин. Бывают нередко страшные и опасные минуты в морских плаваниях вообще: было несколько таких минут и в нашем плавании до берегов Японии. Но такие ужасы, какие испытали наши плаватели с фрегатом «Диана», почти беспримерны в летописях морских бедствий. Обязанность — изложить событие в донесении — лежала бы на мне, по моей должности секретаря при адмирале, если б я продолжал плавание до конца. Но я не жалею, что не мне пришлось писать рапорт: у меня не вышло бы такого капитального произведения, как рапорт адмирала («Морской сборник», июль, 1855). Я могу только жалеть, что не присутствовал при эффектном заключении плавания и что мне не суждено было сделать иллюстрацию этого...
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Часть текста: г. Петербург> // Гончаров И. А. Собрание сочинений: В 8 т. — М.: Гос. изд-во худож. лит., 1952—1955. Т. 8. Статьи, заметки, рецензии, автобиографии, избранные письма. — 1955 . — С. 433—441. 69 С. А. ТОЛСТОЙ 11 ноября <1870 г. Петербург> Ваши добрые, утешительные строки, графиня Софья Андреевна, всегда радуют меня несказанно: и теперь, среди осени, Вы точно бросили сюда луч солнца — так что я едва не выскочил с письмом на улицу, чтобы, как Дон Кихот, останавливать прохожих и заставлять их клясться, что нет добрее, умнее и прекраснее Софьи Андреевны — из «Красного рога»! Будь на Вашем месте другая, например, хоть Ольга Алекс., я не затруднился бы, в pendant Тобозской поставить «Красно ... ужели рожской» ? Нет, поставил бы «Красно- розской: пусть будет грамматически неправильно, но зато рыцарски вежливо! Но ваша бледно-задумчивая красота так не похожа на розу, что я... оставлю всякую галантерейность, за которую так много пострадал, и обращусь к Вашему доброму письму —...
Входимость: 1. Размер: 30кб.
Часть текста: Обломовке,- человек, не ходивший "дотоле никуда в море далее Кронштадта и Петергофа",- рискнул отправиться в кругосветное путешествие- решить мудрено. Быть может, повинна в этом игра художественного воображения, развертывавшего картины далеких стран одну соблазнительнее другой,- воображения, всегда манящего вдаль, к чему-то таинственному, неизвестному,- быть может, вспомнились в это время и детские мечты о путешествиях, навеянных чтением Кука и Магеллана, а больше всего восторженными рассказами старика Якубова; но, как бы то ни было, Гончаров решился и поехал. Вначале дело налаживалось плохо. "И привычным людям казалось трудно такое плавание,- говорит Гончаров,- а мне, новичку, оно было еще невыносимо и потому, что у меня от осеннего холода возобновились жестокие припадки, которыми я давно страдал, невралгии с головными и зубными болями. В каюте от внешнего воздуха с дождем, отчасти с морозом защищала одна рама в маленьком окне. Иногда я приходил в отчаяние. Как при этих болях я выдержу двух- или трехгодичное плавание? Я слег и утешал себя мыслью, что, добравшись до Англии, вернусь назад. И к этому еще туманы, качка, холод!.." Много прошло времени, пока настроение не стало ровным и устойчивым, т.е. пока Гончаров не очутился в своей тарелке. Первые месяцы плавания его психика находилась в полной власти и распоряжении погоды. "Было тепло,- пишет он,- мне стало легче, я вышел на палубу. И теперь еще помню, как поразила меня прекрасная, тогда новая для меня, картина чужих берегов, датского и шведского... Обаяние, производимое величественною картиною этого моря и берегов, возымело свое действие надо мною. Я невольно отдавался ему, но потом опять возвращался к своим сомнениям: привыкну ли к морской жизни, дадут ли мне покой ревматизмы? Море и тянет к себе, и пугает - пока не привыкнешь к нему. Такое состояние духа очень наивно, но верно выразила мне одна...
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Часть текста: к торгашеству и по некоторым другим причинам. Американский замок, о котором я упомянул, — это такой замок, который так запирается, что и сам хозяин подчас не отопрет. Прежде был принят в здешних государственных кассах, между прочим в банке, какой-то тоже неотпираемый замок; по крайней мере он долго слыл таким. Но явился американец, вызвался отпереть его — и действительно отпер. Потом он предложил изобретенный им замок и назначил премию, если отопрут. Замок был отдан экспертам, трем самым ловким мошенникам, приглашенным для этого из портсмутской тюрьмы. Знаменитые отпиратели всяких дверей и сундуков, снабженные всеми нужными инструментами, пробились трое суток, ничего не сделали и объявили замок — неотпираемым. Вследствие этого он принят теперь в казенных местах вместо прежнего. Весь секрет, сколько я мог понять из объяснений содержателя магазина, где продаются эти замки, заключается в бородке ключа, в которую каждый раз, когда надо запереть ящик или дверь, может быть вставляемо произвольное число пластинок. Нельзя отпереть замка иначе как зная, сколько именно вставлено пластинок и каким образом они расположены; а пластинок много. Есть замки и для колоссальных дверей, и для...