Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "X"
Список лучших слов
Несколько случайно найденных страниц
Входимость: 1. Размер: 54кб.
Часть текста: что называется, полная чаша. <...> Большой двор, даже два двора, со многими постройками: людскими, конюшнями, хлевами, сараями, амбарами, птичником и баней. Свои лошади, коровы, даже козы и бараны, куры и утки — всё это населяло оба двора. Амбары, погреба, ледники переполнены были запасами муки, разного пшена и всяческой провизии для продовольствия нашего и обширной дворни. Словом, целое имение, деревня». С. 172. ...у небогатой помещицы Анны Павловны Адуевой… — В мемуарной и исследовательской литературе неоднократно отмечалось, что прототипом Адуевой была мать Гончарова — Авдотья Матвеевна. О ней см.: Суперанский. С. 3. С. 173. История об Аграфене и Евсее... — Под именами Евсея и Аграфены, как вспоминал Г. Н. Потанин, Гончаров «поразительно верно описал» преданных слуг дома Гончаровых Никиту и Софью ( Гончаров в воспоминаниях. С. 24). С. 176. Седелка — часть конской упряжи, подушка под ремнем, поддерживающим оглобли. С. 177. ...и играл кистью своего шлафрока. — См. выше, с. 668, примеч. к с. 118. С. 178. Четверть — мера объема сыпучих тел; основная торговая хлебная мера, существовавшая в России с XV в. Равнялась одному кулю или 7 пудам 10 фунтам (210 л). Мера для приема хлеба в казну называлась казенной четвертью и равнялась приблизительно 9 пудам. С. 179. Нищи ли вы духом... ; см. также с. 382: …я жалок, нищ духом! — В Нагорной проповеди: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие небесное» (Мф. 5: 3). Употребляется в значении: смиренные, лишенные гордости. Гончаров обыгрывает буквальный смысл. С. 180. Нужно было даже поменьше любить его ~ не плакать и не страдать вместо его... — В письме к сестре А. А. Кирмаловой от 5 мая 1851 г., написанном под впечатлением известия о смерти матери, Гончаров писал:...
Входимость: 1. Размер: 73кб.
Часть текста: В 20 т. — СПб.: Наука, 1997—... Т. 1. Обыкновенная история. Стихотворения. Повести и очерки. Публицистика, 1832—1848. — 1997 . — С. 514—531. ПЕПИНЬЕРКА Я это потому пишу, Что уж давно я не грешу. Пушкин. «Ах, какой душка!» «Ах, какой противный!» — Каково! вот какого вы обо мне мнения! (Дневник пепиньерки) Если всякое дельное и полезное сочинение, к числу которых относится и сочинение о пепиньерке, должно начинаться определением предмета, то нельзя и мне избегнуть этого всеобщего порядка. Итак, пепиньерка есть девица — и не может быть недевицей, так точно и недевица не может быть пепиньеркой. Это неопровержимая истина. По крайней мере, если б по какому-нибудь случаю между пепиньерками вкралась недевица, то это была бы такая контрабанда, на которую нет ни в одном таможенном уставе довольно строгого постановления. Впрочем, это — случай решительно невозможный и небывалый в летописях тех мест, где водятся пепиньерки, следовательно, нет и закона, который бы наказывал недевицу за присвоение себе не принадлежащих ей прав. Недевицы могут быть классными дамами, инспектрисами, директрисами, привратницами, но пепиньерками — ни-ни! Нельзя определить с точностью лет пепиньерки. Можно так, неопределенно, сказать, что пепиньеркой ни в сорок, ни в двенадцать лет быть нельзя, хоть будь себе раздевица. Обыкновенно она бывает от шестнадцати до двадцати лет. Если она зайдет далеко за последнюю границу, то ее делают дамой, то есть или классной дамой, или просто дамой, выдавая замуж. С неспособной к этим двум должностям снимают пепиньерский сан, потому что она стала уже девой, а пепиньеркой, как сказано, может быть только девица. Костюм пепиньерки прост. Белая пелерина, белые рукава и платье серого цвета. Может быть, есть на свете пепиньерки и других цветов, но я их и знать не хочу. Отныне моею вечною песнию будет: Серый цвет, дикий цвет! Ты мне мил навсегда — и т. д. Природа заодно со мной. Она как будто...
Входимость: 1. Размер: 63кб.
Часть текста: ему поколениями русских читателей и во многом сходный с Гончаровым в приемах и объеме своего творчества. Только что говоривший на этой кафедре академик Овсянико-Куликовский уже сказал нам о художнике великой силы, о бытописателе, умевшем в ярком образе отметить такое присущее нашей жизни явление, как обломовщина. Но рядом и в неразрывной связи с творчеством писателя стоит его личность. На ней я хочу преимущественно остановиться, хотя бы и в кратком очерке. На это дает мне право давнее знакомство с Гончаровым, которого я видел и слышал в первый раз еще вскоре по возвращении его из кругосветного путешествия. В начале семидесятых годов я снова встретился с ним и, сойдясь довольно близко, пользовался его неизменным дружеским расположением в течение последних пятнадцати лет его жизни. В моем жилище хранится толстая пачка его писем, полных живого и глубокого интереса, а со стен на меня смотрят Вера с Марком Волоховым и Марфинька в оригинальных рисунках Трутовского, с посвящением их автору «Обрыва» 1 , завещанные мне последним. С мыслью о Гончарове связывается у меня благодарное воспоминание о впечатлениях юных лет в незабвенные для русской литературы времена, когда, в конце пятидесятых годов, как из рога изобилия, сыпались чудные художественные произведения — когда появились «Дворянское гнездо» и «Накануне», «Тысяча душ» и «Обломов», «Горькая судьбина» и «Гроза». Не могу, однако, не коснуться свойств, условий и содержания его творчества. Обращаясь к свойству последнего, необходимо отметить его крайний субъективизм, то есть тот личный характер, которым оно всецело проникнуто. Произведения Гончарова — прежде всего изображение и отражение его житейских переживаний. Он сам сказал: «Что не выросло и не созрело во мне самом, чем я сам не жил, то недоступно моему перу; я писал свою жизнь и то, что к ней прирастало»....